нужно с Дашей разговаривать, - он сглотнул, сдерживаясь от вязкого желания расквасить этому подонку лицо. - Давайте... оставим наш с вами разговор в тайне. Не нужно... никого в него посвящать. Особенно детей.
Казалось, Алексей раздумывал лишь мгновение.
- Хорошо, не будем никого в это посвящать. Пусть это будет наш маленький секрет, - согласился он, глядя на гостя с насмешкой. - И все-таки с тобой можно договориться? Стоит лишь найти нужный ключик?
Олег стиснул зубы, едва сдерживаясь от того, чтобы не наброситься на негодяя.
- Так мы договорились? - сдержанно спросил он.
- Ты уберешься туда, откуда приехал?
- Да.
- Тогда договорились, - легко бросил мужчина и, повернувшись к Олегу спину, пошел прочь. - Ты умный мужик, - сказал он вдруг, на мгновение остановившись, - уезжай отсюда. Иначе можешь нарваться.
И ему ничего иного как уехать, исчезнуть, не оставалось. Сердце его разрывалось от боли, но он был бессилен что-либо изменить. Он обманул доверие девочки, поверившей ему. И сам себя ненавидел за это.
Как он осмелился оставить свою малышку совсем одну?! С больным братом, которому требовалось срочное лечение!? С грязным подонком Алексеем, который главенствовал в доме, где девочка жила!? С опустившейся на дно матерью, которую нужно было забросать камнями за безответственность!? Она не имела права называться матерью. Она матерью никогда и не была!
И он оставил ее там одну. Совсем одну, беззащитную крошку, совсем еще малышку. Как он посмел?!
Судьба была права, что рассчиталась с ним потом. Все правильно. Всегда нужно платить по счетам.
И он расплачивался.
Из Москвы он улетал с тяжелым сердцем и вязкой тоской, сдавившей грудь, а в Калининград прилетел с острым ощущением боли во всем теле. Особенно в душе, самой уязвимой точке его организма.
Антон отговаривал его лететь. Он негодовал, бесился, хлопал дверью, не желая ничего слушать, и каждый раз приводил все новые аргументы против того, чтобы отец привозил беспризорницу к ним в дом. Но Олег не слушал сына.
Почему они этого не понимают? Почему даже не пытаются его понять? Откуда в них столько желчи и негодования? Андрей видел Дашу лишь раз, а Антон не видел ни разу! Почему же настроен против нее так категорично и так решительно?! Ей всего восемь, она совсем еще ребенок. Взрослый ребенок с проблемами взрослой женщины. Но, Боже, ведь это неправильно! Как такое может быть?! Почему Антон, которому вскоре стукнет девятнадцать, не может проявить хоть немного тепла к восьмилетней девочке?!
"Неужели я что-то упустил в его воспитании?" с горечью подумал Олег.
Не научил его состраданию и милосердию? Не научил ценить простые мелочи, такие, как детский смех и счастливая улыбка? Уделил так мало внимания тому, чтобы научить его быть заботливым?!
Но ничего, у него еще будет время, чтобы научить этому сына. Он поймет. Со
