— Они что, у тебя тоже были?
— Нет. Но наводили обо мне справки.
Я включила свет в ванной, и он застыл на месте, заставив меня остановиться.
— Ева.
— Залезай под душ, Ас. Поговорим, когда придешь в себя.
Он взял мое лицо в ладони и нежно провел пальцем по скулам.
— Куда ты спешишь? Не гони лошадей.
— Не могу умирать всякий раз, как тебе приснится кошмарный сон.
— Погоди, — нежно прошептал он, потершись лбом о мой лоб. — Я испугал тебя. Да и сам порядком испугался. Так давай все спокойно обсудим.
Мне вдруг стало безумно жаль его. Я положила руку ему на грудь и услышала тревожный стук сердца.
Он зарылся лицом в мои волосы.
— Позволь надышаться тобой, мой ангел. Почувствовать твою близость. Извиниться, наконец.
— Я в порядке.
— Нет, не в порядке, — возразил он. — Конечно, надо было ждать тебя в нашей квартире.
Я прижалась к нему щекой, мне ужасно понравилось выражение «наша квартира».
— Знаешь, я весь вечер только и делала, что проверяла телефон. Ждала от тебя хоть какого-нибудь сообщения.
— Задержался на работе. — Он залез мне под блузку и нежно погладил спину. — А потом сразу приехал сюда. Хотел сделать тебе сюрприз… Заняться с тобой любовью…
— Кажется, мы можем считать себя свободными, — прошептала я. — Детективы… Похоже, все будет хорошо.
— Объясни.
— У Натана был браслет, который он никогда не снимал.
— Сапфировый. Типично женский.
— Да, — подняла я глаза на Гидеона.
— Продолжай.
— Полицейские нашли браслет на руке убитого парня из мафии. Русской мафии. И они придерживаются версии, что это все криминальные разборки.
Гидеон застыл и прищурился:
— Очень интересно.
— Нет, очень странно. А еще они говорили о моих фотографиях и о торговле живым товаром, что никак не вяжется с…
Гидеон зажал мне рот ладонью, явно пытаясь успокоить.
— Это интересно, потому что, когда я оставил Натана, на руке у него был сапфировый браслет.
Я чистила зубы и смотрела, как Гидеон принимает душ. Он намыливался резкими и порывистыми движениями, лицо его оставалось бесстрастным. В этом процессе не было ни тени любви, ни тени благоговейного обожания, с которым я всегда мыла своего мужчину. Он справился буквально за несколько минут и, выйдя из-под душа во всей своей великолепной наготе, небрежно вытерся полотенцем. Закончив, подошел ко мне со спины и поцеловал в шею.
— У меня нет связей с потусторонним миром, — прошептал он.
Я посмотрела на него в зеркало над раковиной:
— Это что, чистосердечное признание?
— Лучше уж сказать самому, чем вынуждать тебя спрашивать.
— Кто-то очень хорошо потрудился, чтобы защитить тебя. — Я повернулась и посмотрела ему прямо в лицо. — Может быть, Энгус?
— Нет. Объясни мне, как умер тот парень из мафии.
