— Прости, — выдохнула я. — Мне так стыдно, что тебе приходится с этим возиться. Тем более что у тебя сейчас не самые легкие времена…
Гидеон схватил меня за руки:
— Ева, кто-то вторгся в твою частную жизнь. И тебе не за что извиняться. А если я и пытаюсь уладить дело, то имею на это полное право. Здесь затронута моя честь. И твои интересы для меня всегда на первом месте.
— В больнице мне что-то не показалось, будто я у тебя на первом месте. — Я хотела выпустить пар, а еще получить от него объяснения, почему всякий раз, желая защитить, он отодвигает меня в сторону. — Там черт знает что творилось, я хотела тебе помочь, а ты вместо этого сдал меня с рук на руки Энгусу. Ты уехал в другой штат и даже не позвонил… И ничего не сказал…
У него заходили желваки на скулах.
— А еще и не спал. Потому что использовал каждую минуту своего времени, чтобы, нажав на все рычаги, вовремя добиться чертова судебного запрета. Ева, ты должна мне доверять. Даже если в какой-то момент ты не понимаешь того, что я делаю, тебе не следует забывать, что я всегда думаю о тебе и желаю тебе — нет, нам — только добра.
Я отвернулась, страшась услышать ответ на свой следующий вопрос.
— Коринн беременна?
— Да, была. У нее был срок четыре месяца, — со свистом выдохнул он.
— Была? — похолодев, переспросила я.
— У нее случился выкидыш из-за передозировки по вине врачей. Хочется верить, что она так и не узнала о ребенке.
Я заглянула в его глаза, постаравшись, чтобы выражение моего лица не выдало такого недостойного чувства, как радость.
— Четыре месяца? Тогда это ребенок Жиро.
— Очень хотелось бы верить, — отрывисто произнес он. — Жиро, похоже, считает, что ребенок был от него, и теперь во всем обвиняет меня.
— Господи.
Гидеон уронил голову мне на колени.
— А если она знала о беременности, то значит вела себя как последняя дура. Нельзя рисковать ребенком из-за таких глупостей.
— Гидеон, я не допущу, чтобы ты занимался самоедством, — резко заявила я.
— Боже. Неужели я проклят?
В эту минуту я так люто ненавидела Коринн, что буквально кипела от ярости. Она ведь в курсе, что отец Гидеона покончил жизнь самоубийством! Если бы она хоть немножко знала Гидеона, то непременно поняла бы, как губительно на нем скажется ее попытка самоубийства.
— Ты не виноват. — Я ласково пробежалась рукой по его волосам. — Ты слышишь? За все произошедшее Коринн несет личную ответственность. И теперь ей придется жить с тем, что не ты и не я, а она сама натворила.
— Ева. — Он обнял меня, обдав жарким дыханием.
Пятнадцать минут спустя Гидеон вышел из ванной, чтобы позвонить Раулю, а я осталась стоять перед зеркалом, тупо уставившись в раковину.
— Ты опоздаешь на работу. — Гидеон вернулся в ванную и обнял меня сзади.
— Я вот думаю, а не отпроситься ли на сегодня.
На самом деле я еще никогда так не делала, но сейчас чувствовала себя совершенно разбитой. А собраться в кучку, чтобы сосредоточиться на работе, не было сил.
— Воля твоя. Но, боюсь, тебя могут неправильно понять. Ведь твои фотографии с благотворительного вечера непременно появятся в газетах.
— Мы никуда не идем! — Я посмотрела на его отражение в зеркале.
