успел с ней уединиться. Перепихнуться по-быстрому.
У Гидеона окаменело лицо. Он повернулся и обвел глазами присутствующих.
— Я ее не вижу. И вообще никого, подпадающего под твое описание.
— Ведь Энн психотерапевт, да?
— Психиатр.
У меня сразу возникло нехорошее предчувствие. Я была больше не в силах здесь оставаться.
— А мы можем уйти прямо сейчас?
— Скажи, что она тебе наговорила? — спросил Гидеон.
— Ничего такого, чего бы я не слышала раньше.
— Звучит обнадеживающе, — пробормотал он. — Ладно, пошли.
Мы подошли к нашему столу, чтобы попрощаться с остальными, а заодно забрать мою сумочку.
— Можно поехать с вами? — спросил Кэри, когда я на прощание обняла маму.
— Вперед, — кивнул Гидеон.
Энгус закрыл дверь лимузина.
Мы с Гидеоном и Кэри уселись поудобнее, и уже через пару минут автомобиль отъехал от отеля, чтобы влиться в поток транспорта.
Мой лучший друг бросил на меня выразительный взгляд:
— Только не начинай.
Он терпеть не мог, когда я устраивала ему головомойку за плохое поведение. Что ж, он по-своему прав. Ведь я ему не мать. Но я любила его и желала ему только добра. И лучше, чем кто бы то ни было, знала, насколько саморазрушительно он может себя вести, если его не контролировать.
Но сейчас меня волновало даже не это.
— Как ее звали? — спросила я, молясь в душе, чтобы его ответ позволил наконец идентифицировать рыжеволосую стерву.
— Какая разница?
— Господи. — Я нервно мяла в руках сумочку. — Так ты знаешь или нет?
— Я не спрашивал, — огрызнулся он. — Отстань.
— Кэри, мне не нравится твой тон, — одернул его Гидеон. — Если у тебя проблемы, нечего срываться на Еве. Она беспокоится о тебе.
У Кэри заходили желваки на скулах, и он отвернулся к окну.
Я выпрямилась, а Гидеон, заставив меня прислониться к его плечу, стал нежно поглаживать по обнаженной руке.
За все оставшееся время, что мы ехали до дома, никто из нас не проронил ни слова.
Когда мы вошли в мою квартиру, Гидеон сразу направился на кухню за бутылкой с водой и задержался у телефона, ни на секунду не выпуская меня из поля зрения.
Кэри поплелся в свою комнату, но в коридоре резко остановился, развернулся, подошел ко мне и обнял. Крепко.
Уткнувшись в мое плечо, он прошептал:
— Детка, прости, ради бога.
— Ты себя совсем не жалеешь. — Я обняла его в ответ.
— Я ее не оприходовал, — сказал Кэри. — Но собирался. Сначала решил, что я ее хочу. Но когда дошло до дела, меня вдруг словно стукнуло по голове. Ведь я должен стать отцом. У Татьяны будет ребенок. Ребенок, Ева. И я не хочу, чтобы он — или она — вырос и стал думать обо мне так же, как я о своей матери. Нет, я не имею права облажаться.
— Я горжусь тобой, — снова обняла я своего лучшего друга.
— Ну да, — застенчиво кивнул Кэри. — Я, конечно, слегка пощупал ее, раз уж мы зашли так далеко, но член остался в штанах.
