моего ухода? Мне как, уже пора волноваться?
— Когда я представляю тебя за рулем «астон-мартина», у меня внутри все переворачивается.
— Что, и прямо сейчас? — с трудом сдержала я улыбку. — А теперь напомни-ка мне скорее, кто из нас двоих фетишизирует транспортное средство?
— Садись за руль, — прохрипел он. — Представь, что я твой пассажир. Моя рука — у тебя между ног. Мои пальцы ласкают твою мягонькую мокрую киску.
Тогда я подошла на неверных ногах к машине и пробормотала:
— Похоже, у тебя подсознательное стремление к смерти.
— А затем я выну член, зажму его в кулаке, а другой продолжу тебя стимулировать. И нам обоим сразу станет хорошо.
— Твое явное пренебрежение к чистоте обивки просто возмутительно. — Я села за руль и с минуту прикидывала, как сдвинуть машину с места.
Из динамиков послышался голос Гидеона:
— Ну и как тебе?
Значит, его левый телефон подключен к блютусу в машине. Гидеон всегда все продумывает до мелочей.
— Она такая дорогая, — ответила я. — Ты просто сошел с ума, если разрешил мне сесть за руль.
— Я схожу по тебе с ума, — ответил он, и я задрожала от удовольствия. — Дорогу к аэропорту Ла- Гуардиа найдешь с помощью GPS.
Мне было приятно, что наша короткая встреча смогла исправить ему настроение. Я запустила GPS и нажала на кнопку, чтобы включить трансмиссию.
— Знаешь что, Ас? Я хочу отсосать у тебя, когда ты будешь за рулем. Подложить для удобства подушку, а потом много-много миль сосать твой член.
— Ловлю тебя на слове. А как тебе ее ход?
— Очень ровный. Машина — зверь. — Я выехала из подземного гаража, помахав на прощание служащим на парковке. — Очень послушная.
— Совсем как ты, — прошептал он. — Конечно, больше всего мне нравится объезжать тебя.
— Ой, как мило, беби. Ты мой любимый джойстик. — Я осторожно выехала на проезжую часть.
— Я хочу быть твоим единственным джойстиком, — рассмеялся он.
— Но я ведь не единственная, кого ты объезжаешь.
В эту минуту я любила его, как никогда раньше. Ведь он так старался, старался предвидеть абсолютно все, чтобы обеспечить мне максимум комфорта. Там, в Калифорнии, водить машину было для меня все равно что дышать, но, переехав в Нью-Йорк, я еще ни разу не села за руль.
— Но ты единственная, кого я предпочитаю иметь в голом виде, — произнес он.
— Это хорошо, потому что я не люблю делиться.
— Знаю. — В голосе его прозвучала гордость настоящего самца.
— А ты где сейчас?
— На работе.
— Ага, решаешь несколько задач одновременно. — Я нажала на газ и, помолившись, перестроилась в другой ряд. — А твоя девушка лишь отвлекает тебя от управления империей развлечений, да?
— Ради тебя я готов остановить вращение Земли.
Эта дурацкая фраза из песни, как ни странно, тронула меня до слез.
— Я люблю тебя.
— А машину ты тоже успела полюбить, да?
И я ухмыльнулась, пораженная его парадоксальным чувством юмора.
Но расслабляться сейчас было не время. Самые разнообразные дорожные знаки кругом запрещали абсолютно все. Водить машину на Манхэттене — все равно что быстро ехать по дороге в никуда.
— Эй, не могу свернуть ни налево, ни направо. Думаю, придется ехать по туннелю Куинс — Мидтаун. А там я могу тебя потерять.
