костюм?
— У меня есть несколько смокингов для выступлений.
— Сойдут и они.
— Куда мы едем?
— По дороге расскажу.
— А мне можно с вами? — спрашивает Кейси.
— Нет.
— Да ладно тебе, отец, — канючит она.
Ее дедушка с нежностью смотрит на нее, и если и есть в его глазах печаль, он хорошо ее скрывает.
— Один проблемный пассажир на борту за раз, — говорит он.
Сидя за рулем, он оглядывает рюши на его сорочке под смокинг и усмехается.
— Что?
— Ничего.
— Скажешь наконец, куда мы едем?
— На похороны.
— Кто покойник?
— Эрик Зайринг.
— Я его не знал.
— Я тоже.
На небе ни облачка. Еще один знойный день. Сильвер включает в «камри» кондиционер, тот начинает жалобно подвывать. Рубен рассеянно выключает его. Сильвер не помнит, когда он последний раз ехал в машине с отцом.
Они проезжают парк Кеннеди, где Сильвер замечает высокого мужчину в шортах, который катит коляску с ребенком и выгуливает большого золотистого ретривера. Сильвер представляет его жену, оставшуюся дома, в шортах, забрызганных краской, волосы убраны наверх, она расписывает стену в комнате их дочки. Муж забрал ребенка и собаку, чтобы она могла спокойно поработать. Позже он закинет их обратно, чтобы успеть на свой баскетбол, а по пути домой купит бутылочку вина, которую они разопьют в ванной на ножках, уложив дочку спать. Они ничего не упустили в своем браке. Его занятия спортом, ее искусство, все это легко и непринужденно соединилось, когда они повстречались. Сильвер рад за него, за жизнь, которую он устроил, за девочку, которая будет расти в этом доме.
— … отношение к самоубийству? — спрашивает Рубен.
— Что?
— Я уточнял, знаешь ли ты, каково у евреев отношение к самоубийству?
— Полагаю, не слишком благосклонное.
Он кивает.
— Да, не слишком. Это тяжкий грех. В иудейской традиции по человеку, который сознательно себя убивает, не должно быть ни траурной церемонии, ни надгробных речей. Вообще никакого похоронного обряда.
— Что, считается, такая перспектива удержит от греха?
— Возможно. Трудно сказать. Во всей Библии только два случая самоубийства. Самое известное, очень повлиявшее на еврейский закон, это самоубийство царя Саула на горе Гилбоа. Ты помнишь эту историю?
— Он упал на свой меч. Они проигрывали филистимлянам. Он знал, что с ним сделают, если захватят живым.
Рубен улыбается, явно довольный тем, что Сильвер не до конца растерял знания из еврейской истории. Когда они были маленькие, каждый вечер пятницы они с Чаком возвращались домой из синагоги, держась за руки отца. И пока они перескакивали и петляли, чтобы не наступать на трещины на тротуаре, он
