— Может, и своего наставника угостишь, как угостил короля, Джон Сатурналл?
Джон взял нож, взломал глазурную корку и почувствовал, как желе плотно обволакивает лезвие. Схватилось просто отлично. Он подцепил ножом кусочек и подал Сковеллу. Тот отправил в рот трепещущий прозрачный ломтик и стал жевать, прикрыв глаза от наслаждения. Но секундой позже лицо его приняло недовольно-недоуменное выражение. Он порывисто схватил ложку и зачерпнул желе в другом месте. Теперь на лице главного повара отразилась паника. Он стремительно развернулся к лестнице и проорал наверх:
— Верните обратно одно блюдо!
Но последний подавальщик уже скрылся в Большом зале. Сковелл повернулся к Джону. От его недавнего благодушия и следа не осталось, в глазах стояло отчаяние.
— Что ты наделал?!
— Мастер Сковелл?
— Соль! — вскричал главный повар. — Пересолено — в рот не взять!
У Джона все оборвалось внутри, душу захлестнуло смешанное чувство удивления и ужаса. Все мужчины и мальчики в кухне повернулись к нему, с недоверчивыми или ошеломленными лицами. Все, кроме одного. Беспомощно озираясь вокруг, Джон случайно заметил Коука. И когда их глаза встретились, он все понял. Коук обсыпaл птичьи тушки морской солью. Потом удалился в холодную кладовую с ведром сливок. Выражение оскорбленной невинности на его физиономии и необъяснимо хорошее настроение. «О, оно того стоило. Я всегда говорил: главное — подойти к делу с умом…» Джон вспомнил давнюю угрозу Коука, обещание отомстить. Вот он и выполнил обещание. С яростным воплем Джон бросился на своего старого врага, норовя вцепиться в горло обеими руками, но кто-то схватил его сзади и оттащил прочь.
— Он рехнулся! — завопил Коук.
Мистер Андерли, потрясенный и возмущенный, крепко удерживал Джона:
— Сначала испортил кушанье, предназначенное для короля. Теперь затеваешь драку в кухне?
Джон повернулся к Сковеллу. Главный повар смотрел на него каменным взглядом.
— Мастер Сковелл… — начал Джон.
Но прежде чем он успел промолвить еще хоть слово, у подножия лестницы появился мистер Паунси. Позади него маячил богато одетый вельможа.
— Его величество выплюнул! — возопил стюард. — Его величество выплюнул десерт!
Задыхаясь от гнева, мистер Паунси испепелял Сковелла взором. Придворный сановник, в роскошном меховом плаще и с должностной цепью на груди, стоял чернее тучи. Щеку у него пересекал шрам, тянувшийся от угла рта к уху.
— Его величество требует к себе создателя блюда, — мрачно объявил сэр Филемон.
Сковелл холодно уставился на Джона. Внезапно Джон понял, что совсем не знает этого человека. И никогда не знал. Главный повар кивнул сэру Филемону:
— Забирайте его.
Джон упирался взглядом в серо-голубой меховой плащ. Сердце у него бешено колотилось. Человек со шрамом поднимался по лестнице перед ним, шаги мистера Паунси легко стучали позади. Наверху сэр Филемон повернулся.
— Ты вызвал недовольство короля, — сурово промолвил он. — А недовольство короля отражается на мне. Больше ты не совершишь подобной ошибки. Ты меня понял, поваренок?
Джон кивнул.
— Станешь перед ним на колени. Не поднимай глаза, пока он не позволит. Не открывай рта, пока он не обратится к тебе. Называй короля «его величество». В нужный момент нижайше испроси прощения.
Шрам на щеке побагровел, словно вдруг воспалившись. Горячее дыхание обдавало лицо Джона. Потом высокопоставленный чин повернулся к мистеру Паунси и сердито прошипел:
— Вы обещали, все будет в лучшем виде! Кухня, погреба, королевские покои. Если вы не можете предоставить дворец, так хотя бы выгребите навоз из своего сарая. Вы мне слово дали. А я, в свою
