Слуги ели его круглый год. Сама она никогда до такого не опускалась, разумеется. Темный кусок был соблазнительно плотным на ощупь. Дразнящий дрожжевой запах щекотал ноздри. К острому камню, перекатывающемуся в пустом желудке, добавились горячие нутряные соки.
— Ничего лучше не смогла раздобыть, — прошептала Джемма из-за двери. — Поул глаз с меня не спускала. Они разговаривали про тебя. Гардинер говорит, если ты не будешь кушать, у тебя крови прекратятся. Ты вся иссохнешь внутри и не сможешь родить дитя… Люси?
— Мм?
Зубы Лукреции перемалывали крупные зерна, по языку перекатывалась зернистая клейкая кашица. Она держала под подбородком салфетку, чтобы ни одной крошки не просыпалось, и жевала, жевала. Ей казалось, она в жизни не ела ничего вкуснее суржевого хлеба.
На следующий день Джемма тайком принесла еще кусок, но, как только Лукреция вонзила в него зубы, за дверью раздался испуганный свистящий шепот:
— Люси! Сюда идут!
Шаги нескольких пар ног поднялись по лестнице и стали приближаться по коридору. Лукреция торопливо жевала, но ключ уже скрежетал в замке. Она проворно завернула надкушенный ломтик в салфетку, бросила на пол и затолкнула ногой под кровать. Девушка едва успела вытереть губы, когда дверь распахнулась, являя взору мистера Паунси, миссис Гардинер, мистера Фэншоу и миссис Поул.
Вместе с ними в комнату проник новый запах. Густой аромат тушеного мяса и пряностей заклубился у двери и волнами растекся в спертом воздухе. В желудке Лукреции шевельнулся тяжелый камень голода. Потом появился источник запаха. Из-за спины Поул выступил юноша в красной ливрее. До чего ж непривычно видеть в доме обитателя кухонного царства, подумала Лукреция, зачарованно глядя на поднос с дымящейся суповой чашкой.
— По случаю вашего нового обета сэр Уильям приставил к вам повара, — доложил мистер Паунси. — Он опишет вам кушанье, состряпанное для вас сегодня.
Лукреция подняла глаза на лицо юноши с подносом.
Джон быстро потупил взгляд.
Он со страхом ждал этого момента с той самой минуты, когда узнал о приказе стюарда от Сковелла и миссис Гардинер. Товарищи всячески подбадривали его сегодня, провожая из кухни, а Питер Перз так крепко хлопнул по спине, что он чуть не расплескал бульон.
— Не робей, Джон! — крикнул ему вслед Адам Локьер. — Разве сможет леди Люси устоять перед тобой?
Сейчас в чертах девушки читалось презрение и скука. Мистер Паунси, мистер Фэншоу и миссис Поул ждали.
— Это бульон из ягненка, ваша светлость, — начал Джон. — Он сварен из филейного мяса, срезанного с самой нежной части шеи. В него положен растертый костный мозг, извлеченный из костей, сваренных на медленном огне…
Немного скосив глаза, он видел отражение Лукреции в трюмо в глубине комнаты. Девушка хранила равнодушный вид.
— Теперь приправы…
Джон продолжал свое корявое описание, пытаясь представить, что он стоит в кухне и объясняет состав блюда Симеону, Хески или другому поваренку, а не мямлит перед высокомерной Лукрецией Фримантл. Гардинер и Поул одобрительно кивали, слушая его запинающуюся речь. Потом, неожиданно для него, Лукреция заговорила:
— Как интересно.
Она не казалась заинтересованной. Но и насмешки в ее голосе не слышалось.
— После заправки последней специей бульон процеживается, — продолжал Джон.
— Действительно? Через что?
Джон отважился коротко взглянуть на девушку.
— В дуршлаге дырки слишком большие, — объяснил он. — Сито из конского волоса сразу забьется. Мы
