Мистер Фэншоу порылся в бумагах и отдал распоряжения своим суетливо снующим подручным. Мистер Уитчетт, сидевший рядом, сделал то же самое. Оба словно не замечали друг друга. Несколько клерков мельтешили вокруг Джошевых лошадей, открывая коробы и баулы. Когда они вытащили на свет божий завернутую в промасленную ткань посылку Бена Мартина, кто-то пихнул Джона в спину и прошипел:
— Ну, берегись, чучело!
Обернувшись, Джон успел увидеть черноволосого поваренка, отскакивающего за чью-то спину. Потом Джош достал пакет с письмом и объявил:
— У меня послание. Для сэра Уильяма.
При словах «для сэра Уильяма» клерки разом притихли. Никто не вздрогнул, не вскрикнул и не ахнул, но имя тяжело повисло в воздухе. Мистер Уитчетт уставился в небо, словно оценивая погоду. Мистер Фэншоу задумчиво потер переносицу. Завершив свои маневры, они искоса переглянулись. Мистер Уитчетт едва заметно пожал плечами, что послужило сигналом для мистера Фэншоу.
— Все поступления для сэра Уильяма проходят через главного управляющего, — возгласил клерк- секретарь. — Мистер Паунси как раз сегодня встречается с хозяином.
— Это ведь твой друг, да, Джош? — встрял Бен.
Джош громко закашлялся и отвернулся. Мистер Фэншоу кинул взгляд на своих подручных, ища незанятого, но все они сейчас деловито сновали между носильщиками и возницами, ждущими своей очереди.
— Могу я пособить, мастер Фэншоу, сэр?
Перед клерком-секретарем домохозяйства стоял навытяжку Коук, преисполненный рвения. Мистер Уитчетт чуть кивнул, а Генри Пейлвик пожал плечами, давая понять: они не возражают против того, чтобы поручить дело поваренку. Джош отдал пакет Фэншоу, тот мельком взглянул на него и вручил Коуку. Джон проводил взглядом противного мальчишку, резво побежавшего за ворота.
— Твоих лошадей почистят и напоят, — сказал Джошу мистер Уитчетт. — Клерк приемного двора уладит с тобой счета.
Яркое солнце светило в окна с многочастным переплетом, на полу косо лежали решетчатые тени. Качнувшись на пятках, лысоватый мужчина постучал бледным костлявым пальцем по бумажным листкам, что держал в руке. Мистер Натаниэль Паунси, стюард поместья Долина Бакленд, стоял перед ореховым столом, на котором высилась внушительная кипа бумаг, а на ней покоился пакет, перевязанный белой ленточкой. Все готово, с тихим удовлетворением отметил мистер Паунси. Все в должном порядке.
Стюард был в темно-зеленом жакете с широким белым воротником, вкруг которого лежала толстая должностная цепь. За столом с кипой бумаг сидел сэр Уильям Фримантл, по обыкновению одетый во все черное, и внимательно смотрел на своего самого высшего слугу. Лишь медленное постукивание большим пальцем по подлокотнику кресла свидетельствовало о его нетерпении. Мистер Паунси посмотрел на постукивающий палец, потом на перевязанный ленточкой пакет, потом на свой список вопросов, подлежащих обсуждению, и наконец на сэра Уильяма. Требование отводить взгляд не распространялось на самого высшего слугу его светлости, но в присутствии лорда Бакленда он всегда стоял.
— Приход Мидл-Ока, милорд, — объявил мистер Паунси.
Вопрос вакантного прихода числился первым пунктом в повестке дня их очередной еженедельной встречи, тринадцатой по счету в текущем году — четырнадцатом году проведения подобных встреч.
Право пожалования должности принадлежит викарию Кэллок-Марвуда, объяснил стюард, поскольку данный бенефиций находится под патронатом Олд-Туэ. Само Олд-Туэ, конечно, сейчас представляет собой лишь три разрушенных сарая в чистом поле, но старые земельные владения включают в себя деревню Сарвик, ренты с которой по давней традиции собирает одно семейство (Беллы из Лоуэр-Чалминга, вспомнил мистер Паунси), частично отвечающее за содержание работного дома в Каррборо, а взамен собирающее налоги с деревни Викенден и еще пошлины за провоз покойников, взимаемые в приходе Святого Брайса в Мэшолте. К сожалению, в настоящее время через Мэшолт провозят мало покойников, доложил мистер
