«Alles!» – щелкнул шамберьер.
В случае успеха те, кто в лодке – Совет Галактической Лиги – сохранят посты и репутацию. Если же нет; если допустить, что председатель Совета всё-таки в курсе проблем с клеймением астлан, или догадывается об этом, или однажды получит такие данные… Совпадения легче легкого оформятся в заговор коварных рабовладельцев. Цель? Месть народу, который нельзя поработить! В Ойкумене не должно быть расы, которую помпилианцы неспособны заклеймить!
Гвидо Салюччи не собирался идти ко дну. Если встанет выбор, он, не колеблясь, утопит Великую Помпилию, чтобы спастись самому.
– Где их нагуали?
Марк взялся за край стола, навис над реконструкцией. Астлане ждали чуда. Обер-центурион Кнут размышлял.
– Где их нагуали? – повторил он.
– Не знаю, – растерялся Гвидо Салюччи. – Это важно?
Впервые Марк видел председателя растерянным.
– Пожалуй, да.
– Спрятались? – предположила госпожа Зеро. Жестом она остановила Тита Флация, не позволив вмешаться. – Ждут, пока хозяева передо?хнут? Пока мы улетим из системы?
– Может, и так…
– А где ваш нагуаль? – перешел в атаку Гвидо.
– Спит у вас в приемной.
– Почему в приемной?
– Дальше его не пустили.
– Я не об этом! Почему его пустили в приемную?!
– Катилина обаятельный, – разъяснил Марк. – Секретари его любят.
– Дамы и господа, у нас проблема.
Марку довелось присутствовать на двух заседаниях Совета Лиги. Это, экстренное и внеочередное, стало третьим. Ничтожный опыт, из которого дурак сделал бы скоропалительные и наверняка ошибочные выводы. Тем не менее, Марк был уверен: столь краткой прелюдии Совет еще не видывал.
– Серьезная проблема, – Гвидо Салюччи выдержал паузу, дождавшись, пока взгляды обратятся на него, а шепотки стихнут. Жестко, обращаясь, казалось, к каждому из присутствующих лично, Гвидо уточнил: – Она не терпит отлагательств. Смотрите сами…
Он включил запись с Острова Цапель.
Объемное изображение накрыло зал целиком. Это не была обычная демонстрационная сфера – зрители оказались в гуще событий. Представители Ойкумены – соль рас, сливки цивилизаций – стояли в рядах технологизаторов, пятились к десантным ботам, перед экзальтированной толпой туземцев, на улицах и площадях, запруженных астланами. К ним, дрожа от вожделения, тянулись миллионы рук. Их обступали яйцеголовые люди с горящими глазами. Им с мольбой заглядывали в лица – снизу вверх, независимо от роста. Им протягивали черные ножи, острые как бритва: убей меня! Скорее! И меня! Моего сына! Мою дочь! Маму! бабушку! отца! Всех без исключения!..
И солнце. Косматый шар над безумием народа.
Ложу для прессы, фактически пустую, реконструкция обошла стороной. Марк, госпожа Зеро и Мамерк наблюдали за действом, развернувшимся в зале, как бы через линзу, дающую искажения реальности. Астлантида бесновалась рядом, рукой подать, и в то же время троица зрителей находилась вне реконструкционного пузыря. Не троица, мысленно поправился Марк. Четверка. Из ложи трудно было разобрать, наезжает ли край демонстрации на место председателя Совета. Но волчий нюх подсказывал Марку: Гвидо Салюччи тоже наблюдает за происходящим снаружи.
Предупрежден, значит, вооружен.
Эффект от зрелища не заставил себя ждать. Если даже уменьшенный, «настольный» макет произвел колоссальное впечатление на тертого, битого, в десяти щелоках мытого господина Салюччи, то что же
