гады!
Что-то сухо и негромко треснуло. По руке Виталика метнулась вверх, к плечу голубая искорка, такая молниеносная, что ее почти невозможно было разглядеть. Виталика отбросило в сторону, он едва не сверзился с подоконника.
— Ты что делаешь?! — завопил он, тряся пострадавшей рукой, будто она была обожжена. — Совсем, что ли? Больно как!
— Это не я… — чуть слышно ответил Валька. Лицо его было бледно, на висках и на лбу проступила синяя паутина вен, которых раньше совсем не было видно. Он не отрываясь смотрел на происходившее во дворе.
— Не я! А кто? Бабушка моя? А?
— Электростатический разряд. Про статическое электричество не слышал, что ли?
— «Скорую»! — крикнул Евгений Петрович. — «Скорую», быстрее!
Он держал под мышки бесчувственную, грузную, сползающую вниз Марию Семеновну.
— «Скорую»! — снова крикнул он и как-то беспомощно оглянулся.
— Симулирует! — громко предположила дама в шубе.
Нуржан все-таки обернулся на голос Пересолина. Этим тут же воспользовались ОМОНовцы. Тот второй, перемахнувший ограду, пригнувшись, подскочил к Нуржану, замахиваясь дубинкой. От первого удара, летевшего в голову, парень увернулся, и удар пришелся по плечу. Второй удар пришелся в лоб. Лицо Нуржана сразу залило кровью из рассеченной брови. Он шатнулся, чуть присел… Но все еще держал ворота.
— Что ж вы делаете?! — завопил Евгений Петрович.
Мария Семеновна открыла глаза.
— Все… в порядке… — плывущим голосом произнесла она. — Там валидол… в сумочке… в кабинете…
И глаза ее снова закрылись.
Третий удар ОМОНовцу нанести не удалось. Воспитатель Алимханов, изловчившись, сшиб его на землю подсечкой. Но второй камуфляжный, успевший подняться и добежать до Нуржана, пустил ему в окровавленное лицо струю газа из баллончика. В ту же секунду заработали дубинками перешедшие к активному наступлению ОМОНовцы по ту сторону ограды — били воспитателя по голове, по рукам, по плечам…
Нуржан повис на одной створке. Вторая широко распахнулась, впуская во двор захватчиков.
— Ребята вынуждены были действовать жестко! — держа обеими руками объектив камеры, так, чтобы, кроме ее лица, в кадр не попало ничего, кричала дама в шубе. — Преступники начали их избивать!
Никто в ту минуту, пожалуй, не заметил подлетевшую к перегородившему улицу автобусу желтую «Волгу» с шашечками такси на борту. Из «Волги», торопясь, выбрались двое: молодой человек в форме лейтенанта полиции и мужчина постарше, большой, пузатый, с пышной сивой шевелюрой, облаченный в пугающий глаз провинциального обывателя алый костюм. Оба приехавших рванули к воротам.
Корреспондент все-таки высвободил камеру из рук крупной дамы и развернул ее в сторону здания детского дома. И увидел через объектив такое, что, нечленораздельно замычав, попятился назад, отдавив даме сразу обе ноги.
Из окон третьего этажа почти одновременно выпрыгнули двое парней лет шестнадцати-семнадцати — воспитанники старшей группы. Вместо того чтобы грянуться об асфальтовую дорожку и расшибиться, они приземлились мягко и, перекатившись через голову, вскочили на ноги. Из окон второго этажа спрыгнули вниз еще трое. Все пятеро кинулись к воротам. На пути у одного из парней оказался рукоход. Чтобы пробежать под ним, парню достаточно было чуть пригнуться. Но он не стал этого делать. Ухватившись рукой за верхнюю перекладину, он мощно качнулся, кидая свое тело вверх, — и, перелетев рукоход в небывалом прыжке, намного опередил своих товарищей.
