решать будут — кирдык тогда ихнему авторитету. Окончательный кирдык.
Он выдохнул густую струю дыма и с хрустом потянулся.
— Все! — громко произнес он. — Как раньше больше не будет. Равноправие, маму вашу! Дедовщина отменяется. Водолаз, отставить! — прикрикнул он на Шапкина, бочком продвигавшегося к инструментам.
Шапкин замер на месте. И, ссутулившись, отошел.
Командор, держащийся несколько в сторонке, задумчиво поглядел на то, как насупленный Двуха, волоча за собой лом, побрел к покосившемуся турнику, и проговорил:
— На рожон прешь, Дроныч. Так резко тоже не надо. При чем тут дедовщина? Есть приказ старшего по званию. Который не обсуждается и выполняется безоговорочно. Не понимаешь, что ли, какие последствия могут быть? Шапка, между прочим, верно заметил…
— Обхезался уже? — сощурился на него Дрон. — Как раз надо резко — чтоб поняли, сволочи. Чтоб потом уже не рыпались. Чего бояться? По шее больше никто не получит, это точно. Сегодня-то ночью дежурный по части с помдежем до утра почти у нас в расположении тусовались… с фонариками шныряли по взлетке. Забыл, что ли? А еще я слышал, комроты Бородулю и Нефедова вызывал: наказывал им, чтобы они дедов поуняли в роте. Чтобы ЧП больше не случилось… Вот, пока шухер не уляжется, у нас время и есть объяснить дедушкам, что к чему. Они буреть не будут, верняк. И в драку не полезут. Проглотят, а впредь умнее будут. Вот как власть-то надо менять, парни!
— А ты, давай, паши! — хохотнув, присовокупил еще Дрон по адресу Двухи. — Ты теперь не с нами, понял? К дедам присосался, от своих отстал — сам виноват! Вот и работай за тех и за других!
Двуха медленно повернулся к парням. И не встретил ни одного сочувственного взгляда.
Неожиданная штука приключилась с Игорем. Скорый на шутку и неуемно трепливый, он сразу и легко приобрел популярность среди своего призыва. Но та же его веселая словоохотливость привлекла внимание и старослужащих после того, как Двуха свел близкое с ними знакомство посредством сеанса «бодрения» в каптерке, последовавшего после той ночной драки. Дедушки быстро втащили его в свой круг, торжественно вручив статус «универсального увеселителя». Казалось бы, таковое должно было только повысить авторитет Двухи у новобранцев — но в теперешней мгновенно сгустившейся ситуации противостояния молодых и старшаков Игорь вдруг остался за бортом обоих лагерей. Для новобранцев он стал «дедушкиной шестеркой», а для старослужащих — представителем враждебной группы.
— Ни к кому я не присасывался, — пробурчал Двуха. — Вы чего?..
— Давай, паши! — крикнул ему Дрон.
Двуха отвернулся к турнику. Он толкнул пару раз рукой шаткую стойку, отступил на шаг, примерился — и вонзил лом в землю у ее основания. Командор поглядел на него, поглядел на Дрона… Потом подчеркнуто независимо пожал плечами и отошел в сторонку. Достал из кармана телефон и вдел в уши пуговки наушников.
— Оп-па! Возвращение живых мертвецов… — вдруг сдавленно выкрикнул Бухарин.
— Нефедыч, пацаны! — подхватил Петух. — Подъем!
— Ничего не было, — быстро сказал Дрон. — Если наезжать начнет, скажем, деды все гонят на нас! Ну, гнобить продолжают, то есть. Мы работаем!..
Из-за угла располагавшейся неподалеку столовой показался старшина Нефедов, направлявшийся к старой спортплощадке. Рядом со старшиной шел Олег.
Дрон поднялся, не спеша, с достоинством. Кивнул тем, кто встал вместе с ним с перекладины, и парни потянулись к инструментам. Быстрее всех схватил лопату Шапкин. Впрочем, старшина остановился за добрых три десятка шагов до места работы новобранцев, проговорил несколько слов Олегу и отбыл восвояси — видно, и вправду не доложил ему Кинжагалиев о вопиющем факте неподчинения новобранцев приказу. Парни под одобрительным взглядом Дрона побросали лопаты и ломы там же, где стояли. Только Шапкин крутил в руках лопату. Да Двуха, старательно не обращая ни на кого внимания, с сопением налегал на лом, пытаясь выворотить из земли стойку турника. Командор искоса посмотрел на приближающегося Олега и снова уставил взгляд на экран телефона.
