малейших усилий, его бицепсы и грудные мышцы рельефно вырисовывались, кубики брюшного пресса напрягались и расслаблялись, кожа поблескивала от пота.
— Ты моя! — рычал он. — Я обладаю тобой.
Эти собственнические слова возбудили ее до крайности, добавив ту чуточку, которой ей только и не хватало, чтобы дойти до высшей точки. Когда все ее тело содрогнулась в оргазме, Стейси закусила губу, подавляя рвавшийся наружу крик. Коннор, издав рык, продолжил трахать ее сквозь содрогания, усиливая натиск, пока она не почувствовала, что крик наслаждения вот-вот прорвется. Однако они были в доме не одни, и Стейси прилагала все усилия к тому, чтобы совладать с собой.
Она чувствовала, как его член твердеет и набухает уже сверх всяких возможностей.
— Стейси! — простонал Коннор.
Пальцы его впились в плоть ее бедер, его член дернулся и в неистовом содрогании излил в нее густую, жаркую струю. При этом Коннор не прекращал толчков, налегая на нее изо всех сил в стремлении излить свое вожделение и любовь в самую ее глубь.
— Трах! — выдохнул Коннор, когда все было кончено, припав щекой к ее икре. — Ты меня угробишь.
— Голова моя больше не болит, — произнесла она в изумлении.
— А я своей вообще не чую, — отозвался Коннор. — Может, у меня ее от тебя вовсе снесло.
Она рассмеялась в чисто женском восторге.
Подавшись назад, Коннор извлек из нее член, вытер его подвернувшимся под руку полотенцем, натянул штаны, а затем привел в порядок и одел ее.
— Иди сюда, детка, — полным нежности голосом сказал Коннор, подхватывая ее на руки.
Стейси вцепилась в него изо всех сил.
— Думаю, я в тебя влюбилась, — застенчиво призналась она. — Надеюсь, тебя это не слишком испугает. Что поделать, если у меня есть свойство бросаться в омут с головой, а с тобой…
Он прервал ее излияния поцелуем, после чего прохрипел:
— Вперед, прыгнем. Я брошусь вместе с тобой.
ГЛАВА 16
Филип Уэджер таращился на экран округлившимися глазами. Сердце его неистово колотилось, пальцы вцепились в край консоли так, что побелели костяшки, и ему стоило немалых усилий заставить себя ослабить хватку. Оттолкнув стул, он поднялся на ноги.
— Что за чертовщина, — пробормотал он, пытаясь осмыслить полученную информацию. — Это ведь невозможно.
— Очень даже возможно, — прозвучал голос за его спиной.
Резко повернувшись, он внутренне содрогнулся, увидев незваного гостя. Меч его лежал в стороне, не под рукой, и Филип был совершенно беззащитен против нацеленного ему острием в грудь клинка.
— Старейший Шерон, — произнес Уэджер, вглядываясь поверх покрытого серым одеянием плеча в тоннель и пытаясь одновременно понять, как сюда попал посторонний и не подоспеет ли кто-нибудь на помощь. Ни то ни другое ему не удалось.
— Уэджер, — словно ни в чем не бывало поздоровался с ним Шерон.
— Как тебе удалось сюда проникнуть?
— Я в состоянии попасть куда угодно. Участвовать в сотворении Сумерек мне не довелось, но все усовершенствования матрицы за последние несколько столетий производились мною.