расстояния своей семьей. В свете заходящего солнца Коннор казался золотым божеством: его голая спина поблескивала от пота, мощные бицепсы вздулись, когда он вкручивал очередной винт в забор из белого штакетника, призванный заменить старую ограду из провисших цепочек. Еще в тот момент, когда агент по недвижимости показал ей этот дом, она подумала, что современная ограда нанесет урон его старомодному очарованию, а Коннор, так хорошо знавший ее вкусы, решил устроить ей сюрприз, и вчера, пока она была на работе, принялся за дело. Он постоянно устраивал что-то в том же духе: угадывал ее желания и упорно работал над тем, чтобы воплотить их в жизнь. То было одно из многих, очень многих качеств, которые она в нем любила.
Но тут она увидела Джастина, тоже голого по пояс. Он подал Коннору очередной винт, потом Коннор вручил ему дрель. С бесконечным терпением возлюбленный из ее снов надел на ее мальчика защитные очки и стал учить его пользоваться беспроводной дрелью. Остаток деревянной планки Джастин обработал сам, после чего отступил, чтобы полюбоваться делом своих рук. Его юное лицо светилось гордостью.
Стейси казалось, что ее грудь разорвется, не в силах вместить столько любви. Глаза увлажнились, и она уже начала хлюпать носом, но тут же спохватилась, потянулась за платком и заставила себя сделать несколько глубоких вдохов. Чрезмерное волнение могло повлечь за собой кровотечение из носа — одно из побочных последствий вторжения в ее мозг, — которым ей не хотелось беспокоить Коннора.
Словно физически ощутив на себе ее взгляд, Коннор поднял голову, увидел ее, улыбнулся и помахал рукой. Собравшись, Стейси надавила на акселератор, подъехала по подъездной дорожке к дому и заглушила двигатель. Он уже был тут как тут — открыл дверь и помог ей выйти. Она даже не успела вынуть ключ зажигания.
— Я соскучился, — сообщил он, прижимая ее к себе. — А эту твою медицинскую одежку просто обожаю.
Она рассмеялась, полагая, что это глупость, но искренне тому радуясь. По правде говоря, она считала себя особой не без придури и полагала сказочной удачей то, что спутника ее жизни это только восхищало.
— Ты это говоришь про всю мою одежду.
— Ага, но это моя самая любимая. Она обалденно сексуальна.
С поднятыми бровями Стейси оглядела свой наряд.
— Быть может, со мной что-то не так, но в упор не просекаю, что сексуального в изображении двух мультяшных собачек.
— Ну ты даешь! Только взгляни, как эта крохотная сучка обнюхивает этого кобелька. Романтика, да и только.
Стейси покачала головой и посмотрела на него, греясь в теплом, любящем свечении его глаз.
— А что, романтика сексуальна?
— Еще как, — заверил он, перед тем как быстро, но крепко поцеловал ее в губы.
Когда Коннор отстранился, взгляд его потемнел от желания.
— Пока Джастин рядом, я могу только целовать тебя, — пробормотал он. — Мальчишка говорит, его и от этого мутит.
— Ну уж ночью ты будешь мой, — заявила она, похлопав его по заду.
— Это как пить дать. — Коннор схватил ее за руку и повел к дому. — Пошли, у меня есть кое-что тебе показать.
— Правда?
Всякий раз, когда он показывал что-то, у нее крышу сносило. В поисках артефактов ему приходилось много путешествовать, но вдали от дома он постоянно думал о ней. Об этом говорили и частые звонки, и множество подарков, привозимых им из поездок. Во время своих, увы, слишком коротких побывок дома он непременно преподносил ей сюрпризы. Стейси понимала, что у нее самой на такое не хватило бы терпения, но не могла не признать, что его подход был забавнее.
Проведя ее через гостиную в спальню, Коннор закрыл за ними дверь.
— А Джастин? — напомнила Стейси, хотя кровь ее, несмотря ни на что, уже
