даже подумать.
— Знаю.
Он подал ей бутылку, потянулся за другой, для себя, и игра его мышц вновь пробудила в ней чувственное желание. Несмотря на то что они весь день фактически не вылезали из постели, даря друг другу наслаждение, ее страсть не ослабевала. Ей постоянно хотелось близости, а любой физический контакт до боли обострял эту потребность.
— Коннор не явился бы сюда, не будь это вопросом жизни и смерти, — устало произнес Эйдан. — В отличие от меня он был вполне счастлив в Сумерках. Надо полагать, для него этот мир — сущий ад.
— Лихо, — пробормотала она. — Звучит многообещающе.
Эйдан отверг древнее пророчество своего народа, предрекавшее, что она, то есть Ключ, станет причиной гибели обоих миров, и покинул Сумерки, свою родину, из любви к ней. Ни у кого иного из Стражей столь мощного побудительного мотива не имелось.
— Не оставляй надежды.
Он пристроился с ней рядышком к изголовью, вытянув длинные голые ноги, поскольку всю его одежду составляли свободные шорты цвета хаки. Снаружи быстро смеркалось, однако никто из них не пытался включить лампу: им вполне хватало света, проникавшего в спальню сквозь приоткрытую дверь ванной.
Запрокинув бутылку, Эйдан сделал насколько больших глотков и откинулся назад, примостив пиво на коленях.
— Быть может, найден способ безопасного перемещения Стражей между мирами. Не исключено, что у него для нас хорошие новости.
— Отвратительно чувствовать себя такой беспомощной, — призналась Лисса, безостановочно теребя пальцами этикетку на бутылке, в то время как ее взгляд не отрывался от меча в ножнах, лежавшего на ближнем стуле. — Языка вашего я не знаю и даже помочь тебе в расшифровке записей, которые ты украл, не могу.
— Позаимствовал, — со смехом поправил ее он.
— Боевыми искусствами я тоже не владею, — фыркнула она, — так что помочь тебе в схватке не в состоянии. И памятью веков, в отличие от тебя, не обладаю, так что в поисках артефактов от меня никакого толку.
Потянувшись, он унял безостановочное движение ее пальцев, положив на них холодную влажную ладонь.
— То, что ты всего этого не умеешь, не имеет значения. Куда важнее твоя способность перезаряжать меня. Вот почему в этот раз я и взял тебя с собой.
— Мне очень хотелось. На дух не переношу, когда приходится с тобой расставаться и не видеться днями, а то и неделями. Мне слишком тебя недостает.
Эйдан посмотрел на нее с мягкой улыбкой:
— Мне нужно, чтобы ты была со мной. И это не просто вопрос удобства. Каждый твой вздох лишний раз показывает, что мне есть ради чего жить. Каждая твоя улыбка дарит мне надежду. Каждое твое прикосновение воплощает в жизнь мои мечты. Ты поддерживаешь во мне жизнь, жаркая штучка.
— Эйдан…
У нее щипало глаза. Он мог выдать какую-нибудь банальность, но в его устах ничто не звучало банально. Потому что во все, что бы ни делал, он вкладывал себя на сто процентов, — и в любовь к ней.
— До встречи с тобой я умирал.
Она знала, что так оно и было. Не в физическом смысле, а в эмоциональном. Утомленный вечным патом в нескончаемой войне с Кошмарами, остро ощущающий нехватку подлинной близости, Эйдан практически не жил, а существовал. Он поведал ей о своем былом одиночестве, хотя мог бы и не говорить этого. Она видела пустоту в его взгляде.
