— Господи! — простонала она, уронив голову набок, и прижалась щекой к его щеке. — Три оргазма за час. Ты что, собрался меня прикончить?
— А ты недовольна? Я буду стараться сильнее.
Она чмокнула его руку, поглаживавшую ее сосок, и он рассмеялся.
— Мне нравится твой смех, — застенчиво призналась она.
— А мне нравишься ты.
— Ты меня не знаешь.
— Хмм… Я знаю, что ты любишь своего сына и что ты хорошая подруга Лиссы. Знаю, что ты стойкая, упорная, растила мальчишку сама, без всякой поддержки, что тебя, и вполне справедливо, возмущает. У тебя своеобразное чувство юмора, и ты не Доверяешь мужчинам, которые хотят от тебя чего-то большего, чем секс.
— Так оно бывает надежнее.
Она хихикнула, и этот девический смешок в сочетании с пышными, женственными формами тела усилил его эрекцию.
— Господи! Да что же это такое?
— Это ты кончила трижды, а я всего один раз, — заметил Коннор. — И должен признаться, ты мне нужна не только для секса. — (Она напряглась.) — Стейси, у меня нет здесь друзей. Кроме Эйдана.
— Послушай…
Она выпрямилась, села и слезла с него. Скрыв внутренний вздох разочарования, Коннор тоже приподнялся и потянулся, чтобы снять раздражавший его презерватив. В Сумерках подобные меры предосторожности не требовались, поскольку венерических заболеваний там не было, а зачатие осуществлялось только при желании, но сказать ей об этом он не мог. Она бы просто не поверила.
— Полезные друзья — это в порядке вещей для многих. Но не для меня.
Улучив момент, он зашел в ближайший гостевой санузел, избавился от чертовой резинки и, подняв крышку унитаза, принялся отливать, оставив при этом дверь открытой, чтобы дослушать ее возражения.
Стейси, прислонясь к косяку, настороженно смотрела на него. Это казалось бесцеремонным, даже, пожалуй, грубым, но в то же время откровенно-интимным, чего он и хотел. Интимности. Близости. Именно этого он добивался и именно это рассчитывал получить. Ну а заодно отвлечь ее и заставить забыть о том, что сама она ниже пояса голая. Обстоятельство, которое его радовало и приятно волновало.
— Никак в толк не возьму, — пробормотала Стейси, — то ли ты законченный грубиян и наглец, чего я на дух не переношу, то ли просто человек откровенный, чуждый притворству, что мне нравится.
— Тебе нравлюсь я.
Она фыркнула и скрестила руки на груди:
— Я о тебе знаю гораздо меньше, чем ты, как тебе кажется, знаешь обо мне. Единственное, что на самом деле говорит в твою пользу, так это то, что ты лучший друг Эйдана, который и вправду парень хоть куда.
Коннор с притворной обидой надул нижнюю губу:
— Неужели и три оргазма не помогли?
Уголок ее рта дернулся, и ему вдруг страшно захотелось заставить ее рассмеяться вслух. Слишком уж серьезно она держалась, и ему трудно было отделаться от мысли, что это оболочка, призванная защитить уязвимую сердцевину. Сердцевину, заглянуть в которую позволялось очень, очень немногим.
— Нам не следовало это делать, — заявила она.
Он спустил воду и, направившись к раковине, взглянул на отражение Стейси в зеркале. Их взгляды встретились.
— Почему?
— Потому что наши лучшие друзья собираются пожениться. Стало быть, время от времени
