нам придется встречаться, и это, — она помахала рукой на разделявшее их пространство, — навсегда останется между нами. Я имею в виду то, что мы знаем друг о друге по части секса. То, что я видела, как ты отливал.
Коннор снял с вешалки полотенце, вытер руки и лишь после этого спросил:
— А что, с тем, кто с тобой переспал, ты дружить уже не можешь?
Стейси пожевала пухлую нижнюю губу. Вообще-то, Коннор не больно жаловал поцелуи, но сейчас ему неодолимо хотелось вновь ощутить прикосновение этих сочных, бархатистых губ. По всему телу. Стоило ему об этом подумать, как член, уже наполовину вставший после недавнего оргазма Стейси, вскочил в полной готовности.
— Ну и ну! — Она указала пальцем на его покачивающийся член. — Это какой-то сексуальный психоз.
Коннор рассмеялся, но умолк, когда она присоединилась к нему. Звук оказался не таким, какой он ожидал услышать. Не девичье хихиканье, а низкий, гортанный, чуть ли не скрипучий звук. Чувствовалось, что смеется она нечасто. Ее зеленые глаза искрились, щеки горели огнем.
— Прекрасно, — сказал он.
Стейси отвела взгляд, повернулась и направилась обратно в столовую. Там она собрала свою разбросанную одежду и прижала к груди, словно приняв оборонительную позицию.
— Ты не ответила на мой вопрос, — сказал Коннор, буравя ее пристальным взглядом.
Она пожала плечами:
— У меня скверный вкус по части мужчин.
Он промолчал, лишь продолжал внимательно на нее смотреть.
— Пойду приму душ.
Она прошла мимо него, но он остановил ее, поймав за руку.
— Стейси.
Сначала ее взгляд скользнул по его пальцам, удерживавшим ее выше локтя, потом поднялся к его глазам.
— Ты как относишься к китайской кухне?
Она заморгала, потом мягко улыбнулась, принимая оливковую ветвь:
— Свинина му-шу. С подливкой.
— Годится.
Чуть помедлив, она кивнула и направилась к лестнице. Коннор знал, что будет дальше. Она примет душ и оденется, и это послужит внешним выражением внутреннего желания оттереться дочиста. И станет делать вид, будто они только что встретились и, уж конечно, вовсе не трахались. Он знал это точно, потому как сам, у себя в Сумерках, многократно поступал схожим образом. Например, использовал необходимость выполнять утренние упражнения как повод, чтобы не оставаться на всю ночь. Ему хотелось, чтобы Стейси уделила их отношениям больше времени, однако он уважал ее решение и даже думал, что в чем-то она права. Лучше покончить со всем этим быстро, разом, чем все усложнить и запутать.
По самой своей натуре Избранные Воители избегали эмоциональных привязанностей. Лишь немногие из них заводили постоянных партнеров, а если такое и случалось, то, как правило, ненадолго. Разрыв был неизбежен, и тем, кого угораздило влюбиться в Избранного, приходилось смиряться с тем, что их чувства останутся без равноценного ответа. Казалось, Воители просто неспособны отдавать столько же любви, сколько получали. Вдобавок ко всему Коннор с детства усвоил представление о том, что главное в жизни — исполнение долга.
— Брюсы живут и умирают с мечом, — повторил он вслух фамильный девиз.
Другого пути просто не существовало.
Именно поэтому он великолепно подходил для защиты чувственных Спящих. То были символические отношения. У него была возможность воплощать фантазии и достигать единения с другой личностью, осуществляя ее мечты и удовлетворяя свою потребность в близости. Нескольких часов, проведенных в
