очевидно, полагает, что мы убрали Матссона. Но вы сами подумайте, зачем нам нужно было это делать? Ведь мы с его помощью зарабатывали деньги, причем большие деньги.
- Вы давали деньги также фрейлейн Бок?
- Конечно. Она помогала нам и получала свою долю. Достаточно для того, чтобы она могла не работать.
Мартин Бек внимательно смотрел на него. Наконец спросил:
- Вы убили его?
- Нет, ведь я же вам говорю! Неужели вы думаете, что мы хотели остаться торчать здесь с целым складом товара, если бы убрали его?
Он весь напрягся, голос у него начал срываться.
- Вы недолюбливали Альфа Матссона?
У него забегали глаза.
- Вы должны отвечать, когда я вас о чем-то спрашиваю, - с серьезным видом сказал Мартин Бек.
- Да, конечно.
- По-моему, фрейлейн Бок на допросе заявила, что и вы, и Фрёбе недолюбливали Матссона.
- Он становился неприятным, когда напивался... Он... он презирал нас за то, что мы немцы.
Он устремил умоляющий взгляд на Мартина Бека и сказал:
- Но ведь это несправедливо.
Минуту было тихо. Это не нравилось Тетцу Радебергеру. Он вертелся, поворачивался в разные стороны и нервно заламывал пальцы.
- Мы никого не убили, - сказал он. - Мы совсем не такие.
- Ночью вы пытались убить меня.
- Это было совсем другое.
Он сказал это так тихо, что его едва было слышно.
- Как вас понимать?
- Это была наша единственная надежда.
- На что? На виселицу? Или на пожизненное заключение?
Немец затравленно посмотрел на него.
- Оно так или иначе, очевидно, ждет вас, - спокойно сказал Мартин Бек. - Вы уже когда-нибудь сидели?
- Да. Дома.
- Ну, так что же вы имели в виду, когда сказали, что это была ваша единственная надежда - убить меня?
- Неужели вы не понимаете? Когда вы пришли в Пансионат в Уйпеште и у вас оказался паспорт Матссона, мы вначале подумали, что он не смог приехать сам и прислал вас вместо себя. Но вы ничего не сказали и, кроме того, вы человек другого типа. Поэтому мы решили, что Матссон в тюрьме и все разболтал. Мы ведь не знали, кто вы такой. Мы находились здесь почти три недели, мы были вынуждены держать здесь целый склад и начали нервничать. А через три недели нужно обращаться с просьбой о продлении визы. Поэтому, когда вы ушли, Тео отправился вслед за вами и...
- Ну, продолжайте.
- А я разобрал автомобиль и спрятал в нем товар. Тео не удалось выяснить, кто вы такой, и мы решили, что это должна установить Ари. На следующий день Тео следил за вами, когда вы отправились в купальню. Оттуда он позвонил Ари, чтобы она подождала вас там и завязала разговор. Тео видел, как вы там купались с этим субъектом. Когда он ушел, Тео проследил за ним и увидел, как он входит в управление полиции. Все было ясно. Мы ждали весь день и весь вечер, но ничего не происходило. Мы пришли к выводу, что вы еще ни о чем не сообщили, иначе за нами давно бы уже пришла полиция. Поздно ночью вернулась Ари.
- Что же она выяснила?
- Не знаю, но что-то ей не понравилось. Она лишь сказала: "Это свинья, позаботьтесь, чтобы он как можно скорее исчез". У нее был какой-то затравленный вид. Она сразу же ушла к себе в комнату и хлопнула дверью.
- А дальше?
- На следующий день мы подкарауливали вас с самого утра. Мы должны были заставить вас замолчать до того, как вы пойдете в полицию. Однако удобный случай нам не представлялся и мы уже почти отказались от своего замысла, но тут вы наконец вышли поздно вечером. Тео шел за вами по мосту, а я проехал на автомобиле по другому мосту, по Цепному. Потом мы поменялись местами. Тео боялся. А я сильнее, поддерживаю форму.
Он помолчал и через минуту сказал, словно оправдывался:
- Понимаете, мы ведь не знали, что вы из полиции.
Мартин Бек не ответил.
- Вы из полиции?
- Да. А теперь вернемся к Альфу Матссону. Вы сказали, что познакомились с ним через фрейлейн Бок. Вы давно ее знаете?
- Некоторое время. Ари ездила в Швецию на какие-то соревнования по плаванию и там с ним познакомилась. Потом ее уже не допускали к соревнованиям, но он пришел к ней, когда был здесь.
- Матссон и фрейлейн Бок хорошие друзья?
- Да.
- Они поддерживают интимную связь?
- Вы имеете в виду, спят ли они друг с другом? Думаю, да.
- А вы тоже спите с фрейлейн Бок?
- Да. Когда у меня есть желание. Тео тоже. Ари хорошая.
- Хорошая?
- Ну, она делает все, что мы скажем. Достаточно лишь иногда с ней переспать. Я уже не занимаюсь этим часто. Заниматься этим часто вредно для здоровья. Но Тео регулярно спит с ней. Он всегда после этого такой измученный, что вообще ни на что не способен.
- Вы никогда не ссорились с Матссоном?
- Из-за Ари? Из-за нее не стоит ни с кем ссориться.
- А по другим причинам?
- Если говорить о бизнесе, то нет. Тут на него можно было положиться.
- А еще из-за чего-нибудь?
- Ну, однажды у меня с ним возникли затруднения, Пришлось врезать ему разок. Естественно, он был пьян. Ари потом позаботилась о нем, она успокоила его. Это было уже давно.
- Как вы думаете, где сейчас Матссон?
Радебергер бессильно покачал головой.
- Не знаю. Наверное, где-то здесь.
- Он встречался здесь с кем-нибудь еще?
- Он всегда приезжал, получал товар и расплачивался. А потом писал какой-нибудь репортаж в журнал, чтобы иметь железное алиби. Ну, а дня через три-четыре уезжал домой.
Мартин Бек молча смотрел на мужчину, который пытался его убить.
- Думаю, этого достаточно, - сказал он и выключил магнитофон.
У немца, очевидно, на сердце было что-то еще.
- Послушайте, это... вчера. Вы можете меня простить?
- Нет. Не могу. До свидания.
Он кивнул конвоиру, тот встал, взял арестованного за локоть и повел к двери. Мартин Бек задумчиво глядел вслед белокурому тевтонцу, а потом сказал:
- Момент, герр Радебергер. Речь сейчас идет не обо мне лично. Вчера вы пытались убить человека, чтобы спасти собственную шкуру. Вы запланировали убийство с большим умением и не ваша вина, что у вас ничего не вышло. Это было не просто правонарушение, а еще и преступление, направленное против определенных жизненных правил и важных жизненных принципов. Вот почему это нельзя простить. Вот что я хотел вам сказать. Подумайте об этом.
