пара: жена Хэнкока и человек, о котором мне было известно только, что он самый богатый трактирщик в городе. Больше желающих присоединиться к нам не было.
Музыканты заиграли, и мы двинулись вперед. Гальярда — танец, в котором присутствуют энергичные движения ног, повороты и прыжки, причем проделывать все это надо одновременно и строго в такт музыке. Но я сейчас забыла обо всех этих сложностях. Я слушала музыку сердцем, и мне казалось, что время летело, как ветер. Я с упоением вертелась в разные стороны, взлетала в воздух, а господин Хэнкок меня подхватывал, и мы весело кружились по залу, исполняя фигуры одну за другой.
Гальярда закончилась, объявили менее сложный танец. Все устремились занимать места, всем хотелось танцевать. Я присела перед господином Хэнкоком в глубоком реверансе, а затем хотела было ретироваться, но тут трактирщик горячо схватил меня за руку и стал умолять отдать ему следующий танец. Ну разве можно было отказать?
Танцевали не менее часу. Галантные кавалеры наперебой приглашали меня: все новые и новые жители Дартфорда подходили ко мне и, кланяясь, просили оказать им честь станцевать с ними. И всякий раз мне было немного грустно. Как не хотелось возвращаться домой! Но там меня ждали Артур и сестра Винифред. И в то же время я испытывала неподдельное удовольствием, потому что во время танца всем существом отдавалась гармонии музыки и движения, и тревоги мои бледнели и почти исчезали.
Но это продолжалось лишь до момента, когда ко мне подошел и поклонился Джеффри.
— А где сестра Беатриса? — спросила я.
— Ей нездоровилось, и она пошла домой.
— Очень жаль.
Вокруг уже выстраивались пары, пора было начинать следующий танец. Надо было присоединяться или освободить дорогу и не мешать.
Джеффри с улыбкой протянул мне руку. Однако в глазах его я заметила глубокую печаль. Но на душе у меня было так хорошо, что я, увы, легкомысленно не придала этому значения.
— Не уверена, уместно ли будет нам с вами танцевать, — заявила я.
Но он не рассердился, а терпеливо объяснил:
— Джоанна, нам с вами нечего опасаться: у вас есть жених, а у меня — невеста. Давайте хотя бы сегодня будем друзьями. Вы уже танцевали со всеми уважаемыми людьми Дартфорда. Не настала ли очередь и констебля?
Что ж, это звучало весьма убедительно. Я опустилась перед Сковиллом в реверансе. Выпрямилась и взяла его за руку. Он переплел свои пальцы с моими. По руке моей пробежала дрожь. Я быстро отвернулась. Не хотела, чтобы Джеффри заметил, как на меня действует его близость.
Прежде мы с ним никогда не танцевали. Кто бы мог подумать, что Джеффри окажется таким прекрасным партнером. Всякий раз, когда я поворачивалась, он идеально исполнял свою фигуру. Ни разу не задерживал моей руки слишком долго и не отпускал слишком быстро. Гармония между нами была полнейшая, в танце мы составляли как бы единое целое, нам это давалось легко и естественно. В глубине души я надеялась, что больше он со мной не заговорит. Как бы не так!
— Мне всегда хотелось увидеть в вас и эту сторону, — начал Сковилл. — Сегодня вы улыбаетесь и даже смеетесь.
— А что же еще делать на свадьбе?
Фигура танца заставила нас разойтись, и какое-то время мы не могли продолжать разговор. Я должна была взяться за руки и танцевать с другим партнером, стоявшим от меня наискосок. Но скоро мы с Джеффри снова сошлись.
— Так вы считаете, что обычно я угрюмая? — спросила я.
— Нет-нет, — ответил он. — Вы неправильно меня поняли, Джоанна. И ради бога, не подумайте, будто я к вам придираюсь. Я хочу, чтобы вы были счастливы. Всегда этого хотел.
— Не думаю, что мне на роду написано счастье, — вдруг брякнула я.
Он удивленно округлил глаза. Очередная фигура танца снова разделила нас.
— Странно слышать от вас такое, — сказал Джеффри через минуту, внимательно глядя мне в лицо, — и это говорит женщина, которая меньше чем через месяц выходит замуж.
Я не ответила: просто кружилась и молила Бога, чтобы танец поскорее закончился.
— Я никогда не считал вас угрюмой, Джоанна, — не успокаивался Джеффри. — Вы… вы…
Музыка умолкла. По правилам этикета кавалеру следовало отвесить даме поклон и удалиться, но вместо этого констебль шагнул ко мне и вынул из кармана камзола какой-то предмет; при ближайшем рассмотрении это оказался небольшой полотняный мешочек. Джеффри распустил шнурок и осторожно вытряхнул содержимое мешочка на ладонь.
Я увидела блестящий темный камешек, не больше дюйма в поперечнике.
