их честь? Будущее зависит от меня самой: какую дорогу я выберу, то и случится — так сказал Оробас. Я противилась потому, что пророчество казалось мне не только грозным и невозможным, но одновременно и смехотворным и нелепым: ну откуда Джоанне Стаффорд взять силы, чтобы остановить короля Генриха, заставить его отказаться от всех своих начинаний? Но что, если имелось в виду не прямое противостояние его величеству, а речь шла о совсем иного рода деяниях? Если я буду молчать, эти невинные люди погибнут, король обретет еще большее могущество и власть, у него родится второй сын, который станет его наследником. Но если я пойду сейчас туда и расскажу, что единственная причина, собравшая всех здесь сегодня, — это я, что все устраивалось только ради нашей встречи с бароном Монтегю? Я смогу спасти невиновных и тем самым спасти Англию, заставить ее идти другим путем.
Я шагнула из темноты ниши на свет.
— Джоанна! — тревожно прошептал Джеффри.
— Немедленно уходите отсюда! — прошептала в ответ я. — Уходите из этого дома, слышите?
Он протянул руку, схватил меня и потащил обратно в тень, и ему это почти удалось, но я оказалась проворней. Я ловко вывернулась и снова выскочила из ниши.
Подбежав к лестнице, я посмотрела вниз и была потрясена: в мерцающем пламени свечей там стояло не менее дюжины человек, в основном незнакомых. Они о чем-то разговаривали, но, увидев меня, разом замолчали, задрав головы кверху.
Защищаясь от яркого света, я приставила ко лбу ладонь и медленно двинулась вниз по ступеням. За спиной не было слышно ни звука. Джеффри за мной не пошел. В воздухе витали запахи жареных голубей и оленины. В огромных кухнях «Алой розы» закончились последние приготовления к пиру. Слуги были готовы подавать на стол. Как, должно быть, они все перепугались: суетились, бегали с подносами и блюдами по коридорам, накрывали на стол, расставляли изысканные яства — и все зря!
— А что это за дама спускается к нам? — раздался голос лорда Джона Дадли, которого я теперь увидела воочию.
Я опустила руку.
На вид Дадли был лет на пять старше меня: высокого роста, сухощавый, с аккуратно подстриженной бородкой. Уперев руку в бедро, он ждал ответа.
Я бросила взгляд на Генри Кортни; лицо его от волнения все пошло красными пятнами.
— Нет, — прошептал он мне одними губами.
Рядом с ним, исполненный собственного достоинства, стоял барон Монтегю. Глаза его были печальны. Было в его взгляде и еще что-то, но я не могла понять, что именно.
Я наконец сошла вниз, направилась прямо к Джону Дадли и объявила:
— Меня зовут Джоанна Стаффорд.
21
— Сэр, боюсь, тут какое-то недоразумение. Я бы хотела внести ясность относительно истинной цели сегодняшнего званого обеда, — сказала я со всей учтивостью, на какую была способна. — Если вы думаете, что здесь происходит нечто неподобающее, то глубоко заблуждаетесь. Мой кузен, маркиз Эксетер, решил выдать меня замуж за барона Монтегю. В нашу честь и был устроен этот обед, чтобы мы смогли обсудить совместные планы на будущее.
Я сделала паузу, надеясь, что холодная враждебность Дадли хоть немного растает. Но тщетно.
— Так вы из тех самых Стаффордов? — спросил он. — И чья же вы дочь, герцога Бекингема?
— Мой батюшка был младшим братом герцога, его звали сэр Ричард Стаффорд, — ответила я.
Дадли кивнул:
— Ага, семьи изменников затевают новые альянсы.
— Вы не смеете так говорить! Мы не совершали никакой измены! — бросаясь вперед, крикнул барон Монтегю.
Дадли снова вскинул брови.
— И это говорит брат кардинала Реджинальда Поула, — спокойно сказал он.
Из коридора наверху послышались крики. Интересно, что там случилось? Может, что-то нашли во время обыска? Джеффри предсказывал, что поднимется страшная неразбериха. Я посмотрела в сторону ниши, где недавно пряталась сама. Джеффри до сих пор еще там, значит он пока в безопасности. Интересно, слышал ли он, как я пыталась вмешаться? Увы, кажется, я сделала это напрасно.
