– Всегда, – усмехнулся Ловкач и выпрыгнул из кареты на мостовую.
Оставшись в одиночестве, я налил полынной настойки, опрокинул в себя полный стаканчик и зажмурился.
Зажмурился, а перед глазами – кровь. Кровь, кровь, кровь.
Кругом одна лишь кровь.
Как ни крути, от себя не убежишь. Если ты людоед, сколько ни зарекайся, рано или поздно вновь отведаешь человечинки.
И бесы в душе, будто склизкие холодные гады, извиваются; уж и не различить, где они, а где я. Сжился, стерпелся, сросся…
Смирился?
Вот уж нет!
Я выкинул из головы накатившую вдруг апатию и отвращение к самому себе, выглянул в окошко и распорядился:
– Гастон, давай в Акулью пасть. «Гнутый вертел» нужен.
Вновь развалился на сиденье и зло усмехнулся.
Людоед – да?
Что ж, скоро кое-кто на собственном опыте узнает, что не стоит играть с людоедами в прятки. И в загадки с ними тоже играть не стоит. Людоеды обожают нарушать правила ничуть не меньше, чем высасывать мозг из раздробленных костей партнеров по игре.
Скоро мы повстречаемся и обсудим сложившуюся ситуацию. Уже совсем скоро…
Осознав, что все накручиваю и накручиваю себя, я сцепил пальцы и несколько раз глубоко вздохнул. Не стоит лишний раз подкармливать бесов. За последнее время им и без того немало жирных кусков перепало. Как бы с цепи не сорвались…
4
Несмотря на близость пресловутой Акульей пасти, «Гнутый вертел» и в самом деле оказался заведением не из самых пропащих. На первом этаже располагалась харчевня, в задних комнатах устраивались карточные игры, а гулящие девки на посетителей не вешались и принимали клиентов исключительно в мансарде.
Нормальные же комнаты сдавались приезжим, поэтому, когда Гастон загнал карету во двор гостиницы, никто этому особо не удивился. Слонявшегося по двору мальчишку и вовсе только мой медяк заинтересовал.
– Присмотри за лошадьми, – наказал я ему, – мы ненадолго.
Пацан зажал в кулаке мелкую монетку и расплылся в хитрой щербатой улыбке.
– Присмотрю, – слегка шепелявя, пообещал он.
Гастон на всякий случай погрозил сорванцу пальцем и спросил:
– Пугнуть их, мастер?
– Не стоит, – качнул я головой. – Давайте за мной и помалкивайте.
Хозяин заведения срисовал нас моментально, как только вошли. Упитанный дядька нервно дернулся, и без всяких угроз его розовые щеки как-то моментально сравнялись цветом со скисшей сметаной.
Вот что значит репутация.
– Знаешь, кто я? – спросил я, встав напротив.
– Да, ваша милость, – поежился дядька.
– Нужны неприятности?
– Никак нет, ваша милость, – раздалось в ответ.
– Вот и замечательно, – улыбнулся я, холодно глянул на выглянувшего из задней комнаты бандитского вида мордоворота, и того будто ветром сдуло.
Хозяин окончательно скис, но все же собрался с решимостью и пролепетал:
– Позвольте заметить…
– Не позволю, – отрезал я. Возвышавшийся у меня за спиной Гастон демонстративно хрустнул костяшками пальцев, и бледный как полотно дяденька осекся на полуслове.
– Никого не волнует твое заведение, – ухмылка у меня вышла на редкость недоброй, – но только до тех пор, пока обитающие здесь люди не начинают лезть в мои дела.
