Когда Джек уселся рядом, я направил карету в ворота и спросил:
– Теперь куда?
– Прямо и налево.
Подковы звонко клацали по мостовой узеньких улиц дворцового комплекса, откуда-то издалека ленивые порывы ветра доносили отголоски музыки и шума праздничного бала, а кругом – никого, ни единой живой души.
– К фонтану поворачивай, – подсказал Пратт и предупредил: – Все, дальше сам.
– Не проблема.
Действительно – не проблема; экзорцистов на следующем пропускном пункте не будет, и ничто больше не мешает мне воспользоваться физиономией Валентина Дрозда.
Я спрыгнул с козел, избавился от кожаного монашеского одеяния и выставил саквояж на мраморное ограждение фонтана, посреди которого белели изваяния обнаженных купальщиц. Струи воды с тихим шорохом уносились в ночную темень и возвращались оттуда звонкой россыпью брызг, а развешенные вокруг разноцветные фонари превращали обыденную в общем-то картину в завораживающее и отчасти жутковатое зрелище.
– Себастьян! – окликнул вдруг меня Джек. – Позволь еще раз глянуть на твой план.
– А что такое?
– С ним что-то не так, – буркнул Пратт, запалив фонарь в карете. – Дай, говорю!
Решив не тратить времени на пустые препирательства, я отдал приятелю полученную от вербовщика инструкцию и раскрыл саквояж, но, прежде чем успел достать из него бочонок, рыжий пройдоха заковыристо выругался.
Я вернулся к нему и спросил:
– Что такое?
– Что такое?! – вскинулся он. – А сам не знаешь?
– Знал бы, не спрашивал!
– Гляди! – Пратт сунул мне листок и заявил: – Здесь изображено не одно здание, а два! Этот коридор переходит в крытую галерею, через него ты попадешь в соседний особняк!
– И что там? – насторожился я.
– Гостевой дом, – просветил меня Джек. – И знаешь, кто в нем остановился этой ночью?
– Кто? – спросил я, заранее предчувствуя неладное.
– Твоя ненаглядная Инга Лафо! Королевская опера вечером давала представление во дворце, и его светлость кронпринц Иоанн распорядился предоставить приме гостевые апартаменты!
– Он по-прежнему увлечен ей?
– Бесы! – всплеснул руками Пратт. – Ты еще спрашиваешь!
– Занятно, – пробормотал я, пытаясь сложить в единое целое все доступные мне части головоломки.
Джек вновь выругался и ожидаемо заявил:
– Себастьян, я не могу дать тебе пройти. Ты не должен приближаться к наследнику престола ни при каких обстоятельствах.
– Ну, разумеется! – фыркнул я. – Думаешь, я подписался бы на эту работенку, знай заранее, что речь идет о кронпринце?! Едем отсюда! Только саквояж заберу…
– Поехали! – Пратт задул фонарь и первым полез на козлы; я примерился и расчетливым ударом в затылок вышиб из него дух, потом аккуратно погрузил в карету и в два счета спеленал по рукам и ногам, не забыв и про кляп.
– Прости, Джек, однако у меня здесь еще дела…
Совсем другие дела, но…
Но неужто меня и в самом деле подрядили закинуть беса в душу наследника престола?!
Вот так поворот!
«Принц Августин решил вывести из игры своего конкурента?» – мелькнула первая мысль, но я сразу отбросил ее как слишком очевидную. Если кронпринц окажется бесноватым, то опеку над ним получит орден Изгоняющих, так какой в том прок нынешнему канцлеру?
Более того, если меня прихватят на горячем, если размотают весь клубок и всерьез возьмутся за Джека, то один след приведет к принцу Августину, другой к герцогу Мору, а вот его преосвященство, как ему и полагается, останется весь в белом.
И для этого надо всего-то замести меня на обратном пути. Арестовать по подозрению в убийстве дознавателя надзорной коллегии, а потом без лишней спешки выжать досуха, заодно присовокупив к делу и связь с нынешней любовницей кронпринца.
