Всю дорогу я разминал непослушные губы, но заготовленная речь вмиг вылетела у меня из головы, и оправдания прозвучали довольно жалко.
– Возникли проблемы, – изо всех сил сутулясь, прошептал я.
– Что у тебя с голосом? – насторожился экзорцист, внимательно вгляделся в бледное лицо Валентина Дрозда, но ссадиной на скуле нисколько не заинтересовался и только охнул: – О нет! Ты испил крови Осквернителя!
– Вздор! – все так же шепотом возразил я и погладил кровоподтек. – Просто говорить больно…
– Я ведь не зря предупреждал Марка, что это чрезвычайно опасно! – словно не услышал меня отец Вильям. – Просил ведь его обойтись без самодеятельности!
– Но…
– Не ври мне! – прошипел экзорцист. – От тебя просто разит Тьмой!
Ничего не ответив, я подсмотренным у Валентина нервным движением потеребил седой ус, потом достал из-под плаща заполненную кровью бутылку, и монах тут же про меня забыл.
– Это она? – сипло выдохнул он, быстро провел ладонью вдоль стекла и тихонько рассмеялся: – О да! И Тьма, и Скверна! Чистая, ничем не замутненная сила! – Экзорцист опомнился, презрительно прищурился и поджал губы: – Твое своеволие мы обсудим позже, его светлость ждет.
Он первым зашагал на выход; я с драгоценной бутылкой засеменил следом. Мы прошли заполненный охраной коридор, пересекли пустую комнату и встали на пороге погруженного в полумрак зала. Дальняя его часть была отгорожена ширмой, оттуда доносился приглушенный гомон голосов, а на середину просторного помещения выставили покрытый черной скатертью стол с тринадцатью серебряными приборами.
Целых тринадцать?
– Жди здесь, – распорядился отец Вильям, скрылся за ширмой, а вскоре вернулся в сопровождении моложавого господина, представительного и вместе с тем взвинченного практически до состояния истерики.
– Валентин! – всплеснул руками герцог Арно. – Мы вас совсем заждались!
– Ваша светлость, – склонил я голову, признавая свою оплошность.
– Что вас задержало?!
– Обстоятельства непреодолимой силы, – прошептал я в ответ, как бы невзначай потерев свободной рукой начавший синеть кровоподтек на скуле.
– Ох уж этот ваш солдафонский юмор! – фыркнул герцог и вдруг выхватил у меня бутыль. – Это она? – спросил он у отца Вильяма.
– Она, – подтвердил экзорцист, и голос его дрогнул. – Это чистая сила, ваша светлость…
– Тогда чего мы ждем? – рассмеялся внучатый племянник его величества. – Приступим!
– Испить кровь нужно ровно в полночь, – напомнил отец Вильям, с благоговением принимая у покровителя емкость с кровью.
– Ах да! Ох уж эти формальности… – небрежно отмахнулся герцог Арно и повернулся ко мне: – Мы не забудем вашей помощи, Валентин. Преданность делу, инициативность…
– Ваша светлость, – мягко прервал его экзорцист, – время не терпит…
– Жду вас завтра, Валентин. У меня всегда найдется работа для человека ваших выдающихся способностей!
И враз потеряв ко мне всякий интерес, герцог скрылся за ширмой. Отец же Вильям смерил недобрым взглядом и скривил рот в ухмылке.
– Завтра, – многообещающе произнес монах, выдернул пробку из бутылки и принялся разливать кровь по миниатюрным серебряным стаканчикам.
Я попятился на выход, выскользнул в коридор и уже там с облегчением перевел дух.
Сработало! Святые угодники, и в самом деле сработало!
На подкашивающихся ногах я вышел в коридор и попросил караульных проводить меня на выход. Пока шагали через замощенный брусчаткой двор, все ждал злого окрика в спину, но – нет, никто не всполошился, никто не бросился в погоню.
Никто ничего не понял!
Выйдя за калитку, я лишь покачал головой в ответ на предложение начальника охраны проводить меня до проходной.
– Думаю, здесь безопасно, – и рассмеялся тихим шепотком.
– Полагаю, это так, – ответил караульный и навязывать мне охрану не стал.
