Естественно, я расстроен из-за смерти моего издателя, но мысль, что один из наших гостей может быть убийцей, кажется мне нелепой. Я скорее приму версию полиции о беглом преступнике.
Хаскин ожидал нас у задней двери, одетый в те же темные штаны и рубашку, что и накануне.
— Этой ночью они были немного беспокойными, — сказал он. — Может быть, кто-то хотел к нам забраться, хотя я никого не видел.
Владелец поместья ничего не говорил, пока мы шли к первой из дюжины клеток, установленных в роще за домом. Внутри находились два маленьких львенка, они кувыркались и играли друг с другом, как пара котят.
— Эти из моей последней поездки, — сказал он. — Взрослого льва вы увидите чуть позже.
Наша следующая остановка была возле большой и уродливой гиены, которая не давала мне уснуть. У нее была красноватая шерсть с овальными коричневыми пятнами и массивная голова.
— Это ее я слышал ночью, — отметил я.
— Она беспокоилась, — снова сказал Хаскин.
Мы пошли дальше, мимо обезьян и стеклянной клетки с парой небольших питонов, которые, казалось, спали. Дальше находился большой загон со взрослой зеброй, животным, которое всегда меня очаровывало. За ним мы снова увидели обезьян и, наконец, еще одну большую клетку, в которой взад-вперед расхаживал взрослый лев.
— Ему нужно больше места, — сказал нам сэр Патрик.
Пока мы рассматривали льва, я заметил, что Дороти Праути вернулась одна на лошади. Она спешилась и направилась к центральной части поместья.
— Всем этим животным нужно больше места, — произнес Холмс. — Впрочем, изредка заходя в лондонский зоопарк, я заметил, что там условия не намного лучше, чем здесь. Наш большой слон Джамбо был продан в американский цирк отчасти из-за проблем с его размещением.
Сэр Патрик кивнул.
— Незадолго до своей безвременной кончины мой издатель выразил такую же точку зрения. Он посоветовал мне выделить несколько акров земли, чтобы расширить территорию зоопарка, нанять специалистов и брать плату за посещение. Он был уверен, что моя репутация известного охотника и коллекционера привлечет людей.
— Этот лев доволен? — спросил Холмс Хаскина.
— Вряд ли, сэр. Он опасный…
Его слова прервал крик, донесшийся из дома. Сэр Патрик замер на месте, а Холмс бросился бежать, я — за ним. Когда мы добежали до задней двери дома, то поняли, что дворецкий и повар тоже услышали крик — они уже поднимались по задней лестнице. Мы увидели Дороти Праути, лежавшую без сознания на полу в коридоре второго этажа перед открытой дверью в спальню. Когда я заглянул в комнату, то увидел ужасное зрелище, из-за которого она и лишилась чувств. Агнес Бакстер, ее младшая сестра, в неестественной позе лежала на залитой кровью кровати, а из груди у нее торчал кухонный нож. В руке она держала игральную карту — пикового валета.
Я определил, что молодая женщина умерла мгновенно, Холмс в это время расстегивал костюм для верховой езды на миссис Праути и пытался привести ее в чувство. Когда появился сэр Патрик, Холмс растирал ей руки и щеки.
— Не беспокойтесь, сэр Патрик. Я пытаюсь заставить ее дышать. Боюсь, что шок, вызванный видом тела сестры, был слишком силен для этой женщины.
— Еще одно убийство! — задыхаясь, воскликнул хозяин дома и схватился за дверной косяк.
Мне на секунду показалось, что он тоже может упасть в обморок.
— И еще одна игральная карта, — заметил Шерлок Холмс. — Я предлагаю отправить слугу за местными властями.
Когда Дороти Праути наконец пришла в себя, она со слезами на глазах и дрожью в голосе рассказала нам следующее:
— Я… Она тоже собиралась ехать на прогулку и догнать нас. Н-на ней уже был костюм для верховой езды. Поскольку она к нам не присоединилась, я вернулась в дом, беспокоясь, что ей могло стать плохо. И нашла ее в таком виде. Кто мог совершить это зверство?
Когда приехал местный констебль, он задал тот же вопрос. Приехавшие позже полицейские из Скотланд-Ярда предложили обыскать все поместье. Была вероятность того, что сбежавший преступник скрывается где-то на территории. Холмс не принимал участия в поисках.
— Это пустая трата времени, Ватсон. Если этот беглец — убийца, зачем ему оставлять игральные карты в руках своих жертв? Нет, здесь мы имеем дело с чем-то более зловещим.
