разглядеть за птицей маленькие серые пятнышки, предвестники надвигающейся громады туч.
— Твил не для такой погоды, — довольно неожиданно произнес незнакомец.
— Она всегда такая в это время года, — так же неожиданно для меня согласился Холмс.
Невысокий мужчина пристально посмотрел на сыщика.
— В этом районе будет сильный ветер.
Хоть это было мне понятно. Кто не слышал о крупных крушениях у берегов Корнуолла и о том, что в предыдущие столетия контрабандные суда нередко могли поживиться за счет этих катастроф?
— И кто знает, что этот ветер обрушит на скалы? — добавил я, наверное, только для того, чтобы включиться в разговор. — Здесь все еще можно найти потерянные сокровища.
Маленький седой мужчина сердито посмотрел на нас с Холмсом, словно по очереди оценил каждого из нас. Но уже через секунду он повернулся в сторону пустынного берега.
— К этим скалам никогда не приходит ничего хорошего! — заявил он, и не попрощавшись, развернулся и зашагал к плотине.
Должен признать, я немного растерялся вследствие такой весьма необычной встречи. На Холмса же, казалось, она произвела совсем иное впечатление. Во всяком случае, мой напарник даже еще больше оживился.
— Вот так встреча, Ватсон! — воскликнул он. — Не могу поверить в такую удачу!
Хоть убейте, я не мог понять, что этим хотел сказать мой друг. Какое это могло иметь отношение к загадке, приведшей нас сюда, а именно к исчезновению трех местных женщин, о чем мы узнали благодаря обычной газетной заметке? Это никак не укладывалось в моей голове.
Я вновь посмотрел на моего улыбающегося друга. Мне было известно, что люди часто описывали Холмса как человека странного, иногда даже непредсказуемого, которого раздражают повседневная суета и нелепые традиции. Холмс, по-видимому, изо всех сил старался смириться с оковами правил поведения ради своих расследований. Изменения, произошедшие в нем за время его отсутствия — после событий у Рейхенбахского водопада, — хоть и не бросались в глаза, но были вполне очевидными. Разумеется, он стал старше. Но многие его поступки совсем не сочетались с такой более зрелой внешностью. В тот момент казалось, что у него даже больше энергии, чем у былого Холмса, будто за годы отсутствия у него появилась новая цель.
Хотя мне и удалось вытянуть из него разъяснения некоторых моментов тех прошедших лет, в основном они все равно были покрыты тайной. Но я хорошо усвоил за время наших многочисленных приключений с моим другом: для Холмса крайне важно иметь свои секреты.
Тем не менее я знал, что он посвятит меня в любые тайны, если это будет необходимо для расследования. Этого достаточно для дружбы.
— Что теперь, Холмс? — спросил я.
Он пристально смотрел на гряду серых туч, возникших на горизонте.
— Наверное, нам лучше вернуться в отель. Сегодня мы не найдем здесь никаких ответов.
И мы повернулись спиной к чудесным морским пейзажам. Должен признать, я был немного разочарован, так как надеялся, что мы прогуляемся к маяку на Ленде-Энд. А Холмс был преисполнен энергии, пока мы возвращались в «Затонувшую чайку», отель, в котором нам удалось забронировать номер.
Войдя внутрь, мы услышали сильный шум в помещении бара. Кричали двое мужчин, и еще слышался очень расстроенный третий голос, женский, судя по более высоким тонам.
Голоса резко затихли, словно эти трое в баре почувствовали, что мы вошли. Миловидная девушка поспешно вышла из помещения, ее щеки пылали. Это была дочь хозяина гостиницы Маргарет, которой нас представили по приезду.
Она резко остановилась, встретив нас на своем пути.
— О боже! О господи! — вырвалось у нее между судорожными попытками глотнуть воздуха. — Простите пожалуйста, джентльмены.
Она пробежала мимо нас и поднялась по лестнице, прижимая к лицу платок, очевидно, сдерживая рыдания.
Это привело меня в ярость, и я уже подумывал бесцеремонно войти в ту комнату и потребовать объяснений от двух находившихся там мужчин. Кто осмелился так поступить с этим прекрасным английским цветком, представительницей слабого пола?
— Ватсон, пойдемте, — сказал Холмс, прежде чем я успел излить свои чувства. — Мне кажется, мы можем найти ответ за этой дверью.
