— От кого оно? Нарцисо Родригес? Нет. Михаэль Корс.
— От нее. — Фрэнки указала на Джой.
Кассандра вытаращила глаза.
— Это сшили вы?
Джой кивнула.
Рыжая обошла Фрэнки кругом, рассматривая складки и швы.
— Вы сами придумали фасон и сшили?
— Это мое хобби.
— У вас получилось отлично. А другие есть?
— Платья? Нет. Эскизы фасонов? Сколько угодно. Я могла бы оклеить весь дом своими набросками.
— Вы молодец. — Кассандра улыбнулась, на этот раз шире, однако, когда она снова посмотрела на Фрэнки, улыбка сбежала с ее лица. — Я, наверно, должна была сначала позвонить. Я… я надеялась, что смогу повидать Алекса.
Фрэнки кивнула.
— Идемте. Я скажу ему, что вы пришли.
Проходя через кухонную дверь, Кассандра улыбнулась Джой:
— Может быть, потом вы покажете мне свои работы?
Они вошли внутрь, и Джой пожала плечами, полагая, что гостья сказала это просто из вежливости.
— Сегодня за завтраком я как раз закончила несколько набросков. Вот они, на столе.
Кассандра прошла прямо к столу и так впилась в них взглядом, что Джой даже испугалась.
Она опустилась на стул, пожалев о том, что так легко согласилась показать свои эскизы. Их никогда никто не видел, кроме ее родных. А сейчас перед ней стояла женщина в жакете и брюках от Эскада и пялилась на ее жалкую любительскую мазню. Джой захотелось схватить рисунки. Спрятать их. Защитить.
Кассандра перебирала разбросанную кипу, складывая толстые листы один на другой. Джой хотелось показать ей, что она видит свои ошибки, те места, которые можно было бы улучшить. Но у нее, кажется, пропал голос.
К тому же очевидно, что Кассандра сама видела все недочеты.
Она подняла голову.
«Пощадите, — думала Джой. — Не будьте ко мне жестоки».
— Они замечательные, — сказала рыжая, глядя на эскизы. — У вас немного старомодный взгляд, особенно на лифы, но общее впечатление очень свежее. Сочетания цветов живые, а элегантность линий… просто мастерская.
У Джой слегка закружилась голова.
Кассандра улыбнулась и посмотрела на нее открыто и дружелюбно.
— Вы молодец. Может быть, даже больше. Где вы учились?
— В Вермонтском университете.
— Не знала, что у них есть программы по дизайну.
— Я окончила курс по бизнесу.
Рыжая нахмурилась:
— Тогда где вы этому научились?
— Ну… думаю, на бабушкиных бальных платьях и костюмах пятидесятых годов. Она носила от Мэйнбуше и Сен-Лорана. Шанель, конечно. Я распарывала всю ее одежду. Отделяла все детали одну от другой, раскладывала их по отдельности и изучала, как создавалась вещь. Швы, складки и стыки. Потом я снова сшивала их вместе. Она до сих пор носит их. Она… она болеет, и если выглядит не лучшим образом, ей становится хуже. Мы не можем себе позволить купить ей новую одежду такого же качества, как у нее когда-то была, и я просто училась латать ее старую и поддерживать в хорошем состоянии. Так постепенно и научилась.
— Это потрясающе. — В голосе Кассандры звучало уважение и сочувствие.
Да нет. Это было ужасно.
Сначала эта женщина оказалась в объятиях Грея. А теперь она оказалась приятным человеком.
Господи. Это, конечно, очень мило, но Джой предпочла бы, чтобы эта вдова ей не нравилась.
По лестнице спустилась Фрэнки. Она раскраснелась, как будто только что с кем-то спорила.
— Кассандра, мне очень жаль, но он не встает.
— Вы хотите сказать, что он не хочет меня видеть? — тихо спросила женщина.
