чувствовала, это жар большого мужского тела, исходивший от Грея. Она посмотрела вверх. Его глаза обещали так много. Опасный, безрассудный секс, которому суждено разбить ее сердце на мелкие кусочки.
— Черт, Джой. Ты меня убиваешь.
Она замерла, утонув в его глазах.
— Предупреждаю честно, — скрипнув зубами, произнес он. — Еще немного, и я покажу тебе, что твой взгляд делает со мной. Прошлой ночью тебе это не слишком понравилось, помнишь?
— Это потому, что ты думал о ком-то другом.
— Я? — Грей издал низкий гортанный звук и прижал ее теснее. Их ноги соприкоснулись. Его руки скользили у нее по ребрам, а пальцы сжимались, как будто он хотел проверить твердость ее костей. Как будто хотел прижать ее к себе так, чтобы они треснули.
Однако потом они вдруг холодно отодвинули ее. Как некий неодушевленный предмет, как солонку или перечницу.
Джой чувствовала себя разочарованной, пока не посмотрела ему в глаза. Они горели.
— Проклятье. Надеюсь, Том понимает, как ему повезло.
— Все совсем не так.
— Сколько ему? — Грей будто не слышал ее.
— Двадцать девять.
В его глазах появилась тоска.
— Прекрасный возраст для тебя.
Джой собралась было снова объяснить, что у них с Томом ничего не было. Но потом подумала, что Грей может понять это как намек. А ведь у нее тоже есть гордость. Кроме того, песня закончилась, и он уже отходил от нее.
Они вернулись к своему столику, где Том и Кассандра болтали, доедая остатки мороженого. Рыжая встала.
— Было очень весело, — сказала она, — но завтра рано утром мне надо возвращаться в город. Том, я была очень рада познакомиться с тобой…
Они стали прощаться, и Джой взглянула на Грея. Он, улыбаясь чему-то сказанному Кассандрой, жал руку Тому.
«Сейчас середина сентября, — подумала Джой. — Скоро он уедет, вернется в свою настоящую жизнь и не появится в Саранаке долгие месяцы. Сменится несколько сезонов: промозглая осень, унылая зима, сырая холодная весна, прежде чем он приедет снова».
Она внимательно изучала черты его лица, подмечая морщинки в уголках глаз, когда он улыбался. Вечернюю щетину, тенью лежавшую на подбородке. Широкую грудь под курткой. Плоский живот, бедра и длинные-предлинные ноги.
Это был последний шанс, когда она могла видеть его до следующего лета.
И она могла побиться об заклад, что больше никогда в жизни не будет снова танцевать с ним.
Грей повернулся и посмотрел на нее. Улыбка медленно сползла с его лица.
— До свидания, Джой.
Она быстро моргнула и вздернула подбородок, стараясь выглядеть взрослой.
— Пока, Грей. Всего хорошего.
— Спасибо, тебе тоже.
А потом, когда они с Кассандрой пошли прочь, его рука легла ей на спину, как будто он хотел помочь ей пройти через толпу.
— Джой? — Голос Тома звучал мягко.
— Извини, что? — Она смотрела в землю, боясь, что в свете фонаря будет видно, как блестят ее глаза.
— Хочешь поехать домой? — деликатно спросил Том.
— Да, пожалуйста. — Джой взяла свою тарелку и увидела на столе визитку Кассандры.
Она выбросила ее вместе с мусором.
Вернувшись домой, Грей разделся и лег в постель.
У него болело в груди и сосало под ложечкой. Черт бы побрал эти ребрышки. Он любил их, но за это приходилось платить.
Он уронил руку на постель.
Вот черт! Кого он пытается обмануть.
Этим вечером Джой сразила его наповал. Просто посадила голой задницей на асфальт.
Это выражение ее лица — неосознанное чувственное любопытство — было как удар машины. Для него, мужчины, который знал
