— До тебя.
Глаза Джой сверкнули.
— Я… мм… — Почувствовав неловкость, Грей отодвинулся, обхватив ладонями колени. — Разговор с этим типом сегодня напомнил мне о том, что мое неверие в брак вполне обоснованно. Но вместо того чтобы ощутить удовлетворение, я… впал в депрессию. Черт. Я не знаю.
Внезапно Грей почувствовал себя идиотом. Тупым откровенным идиотом.
Он не привык говорить о чувствах, не умел делиться ими. Черт, он из тех, кого в самую последнюю очередь можно спутать с чувствительными новомодными парнями.
Но здесь он разболтался. Да еще и стоя на коленях.
Почувствовав себя нелепо, Грей взглянул на Джой. Она по-прежнему сидела, широко раздвинув ноги. Руки лежали на коленях. По какой-то непонятной причине ему захотелось снова вернуться в то тепло, которое она так великодушно давала ему.
— Иди ко мне, — тихо сказала Джой, протянув к нему руки.
Ей не пришлось предлагать дважды.
— Я тебя раздражаю? — спросил Грей, снова обняв ее и уронив голову ей на плечо.
— Нет. С чего бы это?
Он пожал плечами:
— Потому что только что сбросил перед тобой плащ супермена.
— Разве тебе постоянно нужно быть сильным?
— В моем мире слабых съедают.
— Ну, сейчас ты со мной. И мне это нравится. Очень. — Джой погрузила пальцы в его волосы на затылке. — Я рада, что ты приехал. И мне жаль твоих друзей.
Они еще долго сидели, обнявшись, и только потрескивание огня нарушало тишину в комнате.
— Грей?
— Мм?
— Что случилось с твоими родителями?
Первой инстинктивной реакцией Грея было промолчать. Он глубоко и тщательно упрятал грязную тайну несостоятельности своей семьи, и это казалось ему наилучшим вариантом. Вытаскивать наружу всю эту мерзость было бы болезненно, а попытка потом снова затолкать ее назад едва ли могла улучшить положение.
Но, черт, не успел он опомниться, как услышал собственный голос.
— Моя мать… — Почему-то слово «потаскуха», достаточно точно подходящее к случаю, казалось ему слишком грубым для ушей Джой. — Они с отцом ждали от брака совсем разного. Им тяжело приходилось друг с другом.
— И поэтому ты никогда не был женат?
— Не знаю. — Теперь это было ложью. — Я… мм… может быть. Я хлебнул всего этого с избытком и решил, что никогда не буду, как они. Жить, как они. Втягивать во все это детей.
Грей выпрямился и посмотрел ей в глаза. В этом кристально ясном взгляде он видел свою жену. Женщину, с которой просыпается каждое утро. Единственного в мире человека, которому может доверять. Человека, к которому обращается за успокоением и которому дарит его в ответ.
— С тобой у меня бывают моменты, — прошептал он, — когда я забываю обо всем, что кажется мне верным. И мне хочется верить в то, что совсем ненадежно.
Губы Джой раскрылись от удивления.
Глядя на нее в отсветах пламени, видя тепло в ее глазах, Грей почувствовал, что с его губ готово сорваться то, что всегда ставило его в тупик.
Три коротких слова.
Страх сдавил ему грудь и вызвал выброс кислоты, поднявшейся из желудка к горлу.
«Не говори этого, — подумал он. — Не смей говорить. Ты ошибаешься. Ты перегружен неприятностями и неделями недосыпа».
Боже! Он должен взять себя в руки, прежде чем совершит еще одну жестокую ошибку. Он не любит ее. Этого не может быть. Он просто не такой человек.
Один раз поцеловав Джой в губы, Грей встал и снова подошел к огню.
