— Так точно! Демчин, отопри-ка, клетуху.
Федор выскочил из-за стола, сдернул с гвоздя большой потемневший ключ, отпер тронутый ржавчиной замок на решетчатой двери в углу дежурки.
— Заходьте, гражданин! — Богодухов подчеркнуто вежливо, но твердо направил «Пугачева» в обрешеченный угол, загремел замком, запирая задержанного. Ключ демонстративно, чтобы Фоменко видел, опустил в нагрудный карман гимнастерки и застегнул его на пуговицу.
«Закоперщик» за решеткой уселся на лавку, картинно заложив ногу на ногу, достал из кармана штанов коробку с папиросами, спички и закурил, выпустив густой клуб душистого дыма в сторону собравшихся в дежурной комнате.
— Слышь, Иван, а вы что, его не обыскали? — недоуменно спросил Богодухова Бойцов. — Он вам так и дежурку спалит…
Фоменко с интересом посмотрел на Бойцова, перевел взгляд на сникшего Богодухова.
— Протокол задержания как положено оформите. С понятыми. И личный обыск, досмотр вещей — тоже. И личность его выясняйте, потом мне доложите.
— Мы тоже справки наведем, — сказал Дмитрию Ивановичу Бойцов.
— Так вы…
— Бойцов Иван Иванович, из городского угрозыска. На вокзале по служебной надобности с товарищем оказались, а тут вот эта заварушка…
— Правильно, это по-нашему, — Дмитрий Иванович с чувством пожал Бойцову руку. — Иные нос воротят, мол, не наша епархия, мы — на территории работаем, а тут, де, вотчина другая, дорожной милиции.
— Город один и республика одна.
— Точно подметил. Пойдем, однако, на свежий воздух, тут уже дышать нечем, да и товарищам не будем мешать. Богодухов, завершайте опрос пострадавших, да не забудьте с них подписи под протоколом стребовать. До свиданья, граждане Туезовы…
У входа Фоменко и сотрудники городского угро еще несколько минут разговаривали, потом Бойцов и его напарник попрощались с главным железнодорожным милиционером. Их сменил Федя Демчин, вышедший из дежурки.
— Ну что, Федор, скажешь по факту? Какие ошибки увидел при задержании? — спросил молодого милиционера Фоменко.
— Да вроде нормально все… Конешно, не обыскали… — Федор виновато опустил глаза.
— Если бы у этого «Пугачева» был, Федор, к примеру, «наган»…
— О, с «наганом»-то он делов мог натворить! Перещелкал бы нас, как куропаток!
Демчин побледнел, только, похоже, сейчас, осознав возможные последствия своевременно непроизведенного досмотра задержанного.
— То-то! А мы и не обыскали в вагоне, до дежурки довели! И я хорош — сам в пылу закрутился, — Фоменко поморщился.
— Так сразу же и непонятно было, чья сторона виновата…
— Вот и надо было досмотр одежды всем троим устроить, а потом уж препроводить в дежурку. И фельдшера вокзального вызвать сразу, чтоб засвидетельствовал все побои для протокола, как специалист, да и помощь потерпевшим оказал.
— Так я сейчас сбегаю! — дернулся Демчин.
— Сбегай, но описывайте при свидетелях, которые потом и для суда нужны, чтоб подтвердили потом все ваши действия. Сдается мне, Федор, что попалась нам рыбка непростая! И, видимо, на самом деле он такой же Пугачев, как я — Степан Разин. Нет в нем, Федя, рабочего духа, вот, чувствую, что нет! Хотя, хм… чувство к делу не приложишь, верно? Но вот, Федор, какое дело! Пока мужик из Татаурово свои показания давал, я внимательно на этого «Пугачева» поглядывал. И вот, что заметил: напрягся он! А при рассказе второго, который его по Маккавеево узнал, и вовсе губу прикусил. Ну а после, сам видел, не сдержался, сдали нервишки! Смотрите тут с Богодуховым! И поосторожнее с ним…
Фоменко сдвинул фуражку на затылок, обнажив заметные залысины, поднял голову, посмотрел на наливающуюся чернильным цветом тучу.
— Все понятно, — проговорил посуровевший Демчин. — Не сумлевайтесь, товарищ Фоменко, после фельшара мы его сразу конвою сдадим, Иван уже собирался звонить в предвариловку.
— Добре, — кивнул Фоменко и попрощался.
Однако утром следующего дня Дмитрию Ивановичу доложили, что задержанный вчера на вокзале за драку в пригородном поезде гражданин, назвавшийся Пугачевым, из помещения предварительного заключения ночью сбежал.
Обстоятельства побега лежали, как на ладони.
