Волнообразно колыхались груди, раскачивались бедра, алел рот. — Между нами существует магическое притяжение, Йорг. Ты должен его чувствовать. Разве оно не отзывается в твоей груди? В биении твоего сердца, дорогой? Нам предназначено быть вместе. Мертвый Король сказал мне, что я могу взять тебя. Сказал, чтобы я взяла и привела тебя к нему. И я это сделаю.
— Очень долго тебе придется ждать меня в аду, — сказал я. — Прямо сейчас я тебя туда и отправлю. — Упоминание о Мертвом Короле вывело меня из себя.
Челла улыбнулась и сложила кроваво-красные губы для поцелуя.
— Ты злишься на меня за то, что я показала тебе твоих призраков? Но ведь не я их создала, Йорг.
Ее слова лишили меня уверенности. Перед глазами снова возникли Рут и ее мать, обожженные Солнцем Зодчих.
— Я не знал…
— Ты не знал, что Солнце сожжет их. Ты думал, появится ядовитое облако и опустошит землю. Разве не так? И если бы у Рут, ее матери и ребенка вывернуло все внутренности, кровь текла из глаз и ануса, и они бы страшно, нечеловеческими голосами кричали, это было бы правильно? Было бы отлично, потому что таков был план? — Челла приближалась. Безжалостная. Неумолимая.
Я ничего не мог ей на это ответить. Я хотел отравить Красный Замок, и я знал, что там будут не только воины, но и все его обитатели. А если бы отрава распространилась? Я не знал, чем все это в конечном итоге могло обернуться. И мне было на это наплевать.
— Челла, ты знаешь, чего на самом деле люди боятся? — спросил я.
— Скажи, я послушаю. — Она провела руками по бедрам, погладила живот, размазывая по темной коже еще более темную грязь.
Макин вложил в мою руку арбалет нубанца. Я лихорадочно сжал оружие. В одной руке держать его было тяжело.
— Люди боятся не смерти, они боятся умирать. Они хотят, чтобы смерть была быстрой, без мук и боли. Никто не хочет умирать долго и мучительно. Скажи, Макин, я прав?
— Да, — подтвердил Макин. Он не был скуп на слова, но трудно быть разговорчивым под чарами некромантки.
— Умирать долго и мучительно, — повторил я. — Именно это приводит братьев в ужас. Они просят меня не допускать этого. А ты знаешь, Челла, что такое неумирание? Это предел в затянувшейся смерти. Трус умирает тысячу раз. Ну а что на счет тебя? Ты умерла один раз, но твое неумирание затянулось на чудовищно долгий срок.
— Не смейся надо мной, мальчишка, — сказала Челла. В этот момент начали проступать ее ребра, щеки ввалились. — Я обладаю большей силой…
— Ты можешь показать мне моих призраков, Челла. Ты можешь попытаться напугать меня смертью и всеми ее атрибутами и заставить меня свернуть на твою дорогу. Но у меня свой собственный путь, сворачивать с которого я не собираюсь. Мои призраки — это только мои призраки, я сам с ними разберусь. Ты пустота, наполненная гнилью и страхом, и тебе лучше поискать могилу, которая примет тебя и упокоит.
Время, когда ничто не могло напугать меня, прошло. Похоже, страх — спутник нежного возраста, когда все внове, и с годами, когда есть что терять, он возвращается. Возможно, я еще не приобрел трусость стариков, но призраки Геллета и знание того, как много в болотных топях мертвых, готовых восстать по призыву некромантки, вселили в меня леденящий ужас. А мне еще предстояло победить принца, может быть, жениться на Катрин и заполучить удобный трон. И в мои планы не входило быть утопленным мертвецами в зловонной болотной жиже.
— Я привела с собой не только призраков Геллета, Йорг. — Челла томно воздела руки к небу.
Из болотной мути и грязи начали появляться фигуры… фигуры людей.
Я вонзил меч в твердую почву и поднял арбалет нубанца.
— Я их долго собирала, — сказала Челла.
В возникшей перед ней фигуре было что-то знакомое — широкоплечий, сильный, из-под черной грязи проступало еще более черное тело. И дыра в груди.
— Думаю, он хочет вернуть себе свой арбалет, — сказала Челла.
Слева от нее появилась жирная фигура, кишки свисали из распоротого живота черными колбасами. Вокруг нас вставали мертвецы, растопыренными пальцами они соскабливали грязь и тину с лиц. Над всеми возвышался один, плоть клочьями свисала с его костей.
— Я повсюду следую за тобой, Йорг, я забрал все, что ты пытался сжечь, выкопал все, что ты похоронил. Даже в тени твоих стен.
Я знал их всех. Нубанца, стоявшего между Челлой и моим… его арбалетом, слева от нее — Толстяк Барлоу. Джемт с клочьями
