тускло-рыжих волос на расколотом черепе, облепленном грязью; брат Гейнс, брат Джоб, брат Роддат. Старый Элбан, который молил Бога о тихой могиле, Лжец, которого мы даже не могли похоронить, не могли найти его тело, хотя он пал в битве за Логово, и брат Прайс, порядочно сгнивший за четыре года в земле. Мертвецы поднимались из болотной жижи и с трудом вытаскивали свои тела на твердую почву.
Челла наблюдала за мной из-за плеча нубанца, как из-за щита. Еще один урок о бесспорном преимуществе стрелять без промедления.
— Соединись со мной. — Ее голос дребезжал и прерывался, сгнившим легким не хватало воздуха. Глаза сверкали, глубоко запав в глазницах, словно подъем моих братьев из царства мертвых выпил ее жизненные силы. — Вся сила моего брата в тебе, но ты ее не используешь, и она тает.
«Брат? Некромант, чье сердце я вырвал и съел, был ее братом?»
— Спасибо, леди, но я сыт некромантами по горло. — Я выпустил обе стрелы из арбалета нубанца. Одна пробила дыру в его плече. Другая попала Челле в горло.
От удара нубанца практически развернуло, но он выпрямился и снова обратил ко мне лицо с серыми неподвижными губами. Челла резко крутанула его голову, послышался хруст позвонков.
— Мы все — одна большая семья. А в семье бывают распри. Но я прощаю тебя, и когда я увлеку тебя в болото… когда мы вместе окажемся в тех холодных местах, что лежат глубоко… обнявшись, как это делают члены одной семьи… ты тоже меня простишь.
Брат Сим очень скрытный, и ты никогда не узнаешь, что у него на уме, как бы долго ты с ним ни говорил. Он шепчет что-то на ухо каждому, кого убивает. Если бы он что-то говорил человеку, а потом оставлял его в живых, я бы в таком случае потерял убийцу.
32
ЧЕТЫРЬМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
В болотах Кантанлонии, растянувшихся на долгие мили, раскаленных жарой, утонуло много чего, много секретов они хранили, много жизней кануло в черноту. Но иногда медленное течение выносило на поверхность то, что лучше бы не видеть.
Бежать через болото — плохая идея. Рекомендуется идти медленно, когда то тут, то там — засасывающая трясина, глубокая грязь, кочки, поросшие травой, о которые, споткнувшись, можно легко сломать колено. Но бывают моменты, когда самая плохая идея оказывается самым лучшим, что у тебя есть.
— За мной! — заорал я и побежал между лужами, мимо пучков луговика слева от меня. Челла соскользнула в грязь болота, в то время как нубанец попытался перекрыть нам путь к отступлению.
Если я и получил силу брата Челлы, это была всего лишь капля в океане ее силы. Тем не менее, кто знает секреты, тот и обладает властью. Секрет, что хранился в моем уме, сорвался с губ доктора Тэпрута, а он бы никогда не выдал информацию бесплатно, если бы считал, что она имеет цену.
— Я отпускаю тебя, Кашта! — Я ударил ладонью по ране на его груди, не обращая внимания на хватавшие меня руки. Если у секрета есть имя, его сила увеличивается во много раз. Нубанец упал, как подкошенный, и я почувствовал, что никогда больше он уже не восстанет из мертвых. Он упал, и моя злость закипела.
Я побежал, хлюпая и разбрызгивая болотную жижу, живые братья — за мной, мертвые — за ними следом. Краем глаза я видел, что сзади по правую сторону от меня Толстяк Барлоу нагнал Райка. Я добежал до узкой полоски тверди, встал на нее и оглянулся. Своим широким мечом Райк рассек Толстяку Барлоу руку, но тот схватил его другой рукой. В этот момент подоспел Макин и отсек ему вторую руку. Братья побежали, но попали в глубокую лужу жидкой грязи, пришлось переходить ее вброд. Сапог Макина засосала грязь. Наконец они добрались до тверди, на которой я стоял. Испугавшиеся лошади поскакали в разные стороны, часть из них легким галопом пустилась за нами, Брейт был среди них. Я видел, как две лошади попали в трясину и начали тонуть, они бились, пытаясь вынырнуть. Напрасно, спастись было невозможно.
В нескольких ярдах от нас грязь активно забурлила. Один за другим оттуда поднимались мертвецы, словно где-то глубоко их свалили в одну большую кучу.
