– Дай посмотрю.
Я шевельнула мышкой, чтобы прогнать с экрана скринсейвер. Статья, которая довела меня до срыва, все еще висела на мониторе.
– Ищу итальянские рестораны в Провиденсе, – сказала я и стала прокручивать результаты.
– «Ла Скалатини». Похоже? – Я щелкнула ссылку.
– Ты не закажешь у них столик на вечер пятницы? На мамин день рождения. Как ты думаешь, на сколько? Половина девятого или девять?
– Давай лучше на девять, чтобы был запас времени.
– Отлично. Запиши на свое имя. Ты сегодня никуда не собираешься?
– Нет, у меня здесь дел хватает. – Я имела в виду уборку и стирку и, шутки ради, добавила: – Надо отстирывать простыни.
– Да, ты их ночью подпортила, – поддразнил он.
– Мне помогли, – заметила я.
– По-моему, я растянул бедро.
– Ты? Это я все утро хромаю, – призналась я.
– Правда? Вот это прикол! Я-то думал, что один пострадал. Как видно, досталось нам обоим, – протянул он. – Кэл интересовался, почему я так медленно двигаюсь.
– Ты тут же и заснул… в той же позе, – рассмеялась я.
– Все силы ушли на любовь. Надо бы пока выкинуть ее из головы. Встретимся около семи. Я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю.
Я улыбалась, срывая с постели простыни и утаскивая их в прачечную. Телефон у меня опять зазвонил, но рингтон другой.
– Да, Мэри, что случилось?
– Тарин? – Я слышала по голосу, что она плачет.
– Мэри, что с тобой? – всполошилась я.
– У Гэри сегодня утром мама умерла.
– О господи, Мэри, горе-то какое… – Я сразу вспомнила, как звонила ей с известием о смерти своей мамы. – Что случилось?
– Должно быть, ночью у нее был удар. Отец Гэри не мог ее разбудить. А мы их не так давно навещали…
– Как Гэри?
– Плохо. – Она всхлипнула. – Впервые видела, как он плачет. Он уже отпросился с работы и… Я еще вот зачем звоню. Пожалуйста, не сердись, – жалобно попросила она. – Он уже взял нам билеты в Тампу на завтра. Хочет быть с отцом – помочь все устроить. Мы вылетаем утром, в восемь тридцать.
– Да, я вполне понимаю, об этом не беспокойся.
– Тар, нас не будет пару дней. Думаю, мы вернемся не раньше понедельника, а то и вторника. Мне так неприятно тебя подводить…
– Мэри, не думай об этом. Семья – это главное, всегда. Я еще чем-нибудь могу помочь? Вам что-то нужно?
– Нет. Только твое понимание и любовь, больше ничего. А это у нас есть. Я знаю, ты хотела провести выходные с его семьей, а я нанесла тебе такой удар. Мне ужасно стыдно.
– Мэри, пожалуйста, не волнуйся. Я что-нибудь придумаю. Просто передавай Гэри и его родным наши соболезнования.
Я вернулась к стиральной машине и добавила порошка. Проклятье, что же теперь делать? Я как раз разгружала сушилку, когда телефон опять зазвонил. Я вдруг оказалась нарасхват.
– Привет, Пит, – мрачно отозвалась я.
– Ты как? – спросил он.
– В порядке. Нет, не в порядке. Только что звонила Мэри. У Гэри сегодня утром скончалась мать.
Выслушав то немногое, что я знала, Пит объяснил, зачем звонит. Он подсчитал, во что обойдутся материалы для новой лестницы. Одна стальная дверь стоила несколько сотен, а если добавить еще перегородки и деревянный каркас, то набиралось почти две тысячи долларов. Это не считая его работы.
Пит полагал, что, как только получит разрешение – утром в четверг, – сразу сможет начать работу, но грохоту получится много, так как под новую дверь придется пробивать кирпичную стену.
– Демонтаж перегородки я могу начать уже сегодня – уберу ее с дороги. Тэмми все равно будет занята, у нее на завтра заказан ужин. Да, пока не забыл: она назначила на субботу вечеринку, так что в пятницу и субботу вечером работать не сможет, – добавил
