– И?.. – В его голосе звучала тревога.
– Сказал: две штуки за материалы, не считая его работы.
– Не так страшно. Я думал, выйдет больше.
Легко ему говорить… Я ломала голову, прикидывая, сколько потеряю за выходные. Если отложить перестройку лестницы, останется только десять тысяч минус оплата музыканта. Ужасно жаль было терять столько денег. Хеллоуин всегда приносил большую прибыль.
Как только приехал Пит, мы сели ужинать.
Пит ел, словно с голоду умирал, и похваливал:
– Великолепно, Тар. – Выскребая вилкой тарелку, он добавил: – Я уже забыл, что такое домашняя еда. Тэмми теперь готовит только для других.
– Очень вкусно, спасибо, – улыбнулся Райан и чмокнул меня в щеку, после чего отнес грязную посуду в раковину и залил водой. – Готов сносить перегородки, Пит?
– А ты что, помогать собрался?
– Ну да. Надеюсь, у тебя найдется лишняя кувалда. Я не прочь дать выход злобе на Сюзанну. Да, пока не забыл… – Райан зашел в спальню и вернулся с чековой книжкой. Откопал в ящике с мелочами ручку.
– Ты что делаешь? – спросила я.
– Выписываю Питу чек.
– За что?
– За перестройку. – Он явно удивился глупому вопросу.
– Нет, я не могу это позволить, – отрезала я. – Дом мой… Я за него отвечаю.
– И при чем тут оплата? Питу заплачу я. – Он сморщил нос.
– Нет, я не могу это допустить, – твердо повторила я.
– И слушать не стану. За перестройку плачу я. Конец дискуссии, – строго заявил он.
Пит почему-то улыбался ему.
– Это уже перебор, Райан. Нет, я тебе платить не разрешаю.
– Тарин, не спорь со мной, пожалуйста. – Он дописал чек. – Пит, хорошо бы ты связался с охранной службой и поставил на новую дверь отдельную систему сигнализации. И датчик на люке на крышу не помешал бы.
– Будет сделано.
Пит, как видно, почувствовал нарастающее между нами напряжение. Он спрятал ключи в карман.
– Пойду за инструментами. Жду тебя внизу.
Досада, смешанная со злостью, подступила мне к горлу. Я мыла тарелки. Райан подошел и взялся за раковину по бокам от меня, чтобы я никуда не делась.
– Вижу, ты злишься, – шепнул он в ухо. – Но, не будь меня здесь, ничего переделывать бы не пришлось. Все это мы затеяли из-за меня. А когда меня здесь нет, я хочу быть уверен, что ты в безопасности. Так что, пожалуйста, прости меня поскорее. – Он потерся щекой о мою щеку. – К тому же я еще не расплатился за шоколадные кексы, – Райан отвел мои волосы, – и за открытку для моей мамы… и за все остальное, что ты для меня накупила. – Его губы скользнули по моей шее. – И за пирог, который ты собираешься печь, судя по ингредиентам на столе. Подозреваю, что это для моей мамы? – Он обнял меня. – Я забочусь о тебе, ты заботишься обо мне. Мы прошлой ночью заключили сделку.
Я изогнулась, запрокинула голову и заглянула ему в глаза.
– Я тебя люблю, – сказал Райан, поцеловал меня в губы и пошел к двери.
Через час, достав пирог из духовки, я пошла посмотреть, как движется дело у парней. Грохот молотков смолк, поэтому я решила, что перегородка уже снесена.
Просто удивительно, как изменилась лестница, лишившись одной стены. Между слоями штукатурки торчали тонкие щепки. Я отломила кусок, выступавший сбоку, подровняла неровную линию на верхней площадке.
– Тарин меня удивляет, – услышала я голос Райана и напряглась, затаив дыхание. – Просто не верится, как она упирается каждый раз, как я пытаюсь что-нибудь для нее сделать. Купил ей сережки – она отказалась носить. Сказала, что я слишком потратился. Боюсь, придется возвращать их в ювелирный магазин, – вздохнул он. – Я думал, женщины просто не способны отказаться от драгоценностей, но это не про нее.
– Она не такая, как все. Но ты вроде бы это уже понял, – отозвался Пит.
