меня внутри. Я воображала один злобный комментарий за другим, словно катилась по спирали вниз.
Райан озадаченно взглянул на меня. Он думал, я первым делом полезу выяснять, что же про меня пишут.
– Потом. Не смотреть же хоккей зареванной, – пояснила я.
– А что? – удивилась Джанелл. – Там ничего плохого, правда.
– Наверняка там все наврано, – возразила я. – Они все время врут. Обвиняют меня в том, что я разбила его любовь с Сюзанной, что порчу отношения между актерами. Пишут, будто я не позволяю ему видеться с друзьями. Даже в опросе, где выясняли, с кем из девушек его хотели бы видеть, я проиграла Сюзанне семьдесят два процента.
Я, чтобы взять себя в руки, потерла щеки.
– Ну, здесь ничего такого нет, – сказала Джанелл.
– А я уверена, что есть, – буркнула я, отталкивая журнал подальше. Для меня он был вроде бумажного яда. – Каждый из этих писак не удержится, чтобы не воткнуть хоть одной шпильки. Не понимаю, чем я их не устраиваю.
– Милая, кому какое дело, что они пишут, – вставил Райан. – Только не мне.
– Дайте посмотреть, – предложил Ник. – Я скажу, можно ли это читать.
Он быстро пролистал журнал, задержался на картинке, где мы с Райаном шли по улице, словно не замечая папарацци.
– О господи! – Ник выглянул поверх страниц. – Здесь сказано, что ты научила моего братца делать рамки из цветного стекла. Это правда? – с ужасом осведомился он.
Райан, глядя, как он придуривается, засмеялся.
– Должна признать, правда, – кивнула я.
– А там сказано, что, знакомя меня с инструментами и приемами ремесла, она забыла одеться? – спросил Райан, внезапно заинтересовавшись. – И надеюсь, там есть фото. Вот оно мне пригодилось бы.
– Нет, на снимке ничего такого, – ответил Ник и продолжил читать.
– А это что? Ты… – Он ахнул и в наигранном ужасе прижал дрожащий палец к губам. – Ты испекла пирог на день рождения и еще набралась дерзости кормить им моих родителей! – Он повысил голос до истерического визга. – Как ты могла!
Райан пихнул меня локтем в бок:
– Да, Тарин, как ты могла?
Я повесила голову и прошептала:
– Я раскаиваюсь. Мне нет прощения!
– Не будет тебе шампанского. – Райан отобрал у меня бутылку.
– И еще она зазывала нас в Род-Айленд на чей-то там день рождения. К счастью, я на той неделе был в отъезде, не то пришлось бы нам с Джанелл тоже пережить все эти ужасы. – Ник снова уткнулся в журнал. И чуть не подскочил, громко охнув. – Скажи шоферу, чтоб остановил машину. Надо вышвырнуть из нее Тарин. Здесь прямо сказано, что она использует моего брата в сексуальных целях.
Райан быстро выпрямился.
– И правда. Она заставляет меня… – Он прикрыл глаза бутылкой и изобразил горестные рыдания. – И еще она меня бьет. Говорит: раздевайся догола и ложись в постель, не то тебе будет о чем плакать, мистер. Я хочу сказать, я ведь обычный человек, я не железный.
– И Джанелл меня все время колотит, – пожаловался Ник. – Я чувствую себя абсолютно беспомощным.
– Мечтай-мечтай, – прыснула Джанелл.
– Не знаю, как ты, Джанелл, а я, собирая за ним носки и грязное белье, желаю получить что-то взамен, – возразила я.
– Точно, – согласилась она. – Кристенсены благоухают отнюдь не розами.
– Эй, мы гордимся своим запахом! – возмутился Райан.
– Знали бы твои поклонницы… – заметила я. – Может, держались бы подальше от нашей двери.
– Я думала, поклонницам некогда ездить в Род-Айленд. Они слишком заняты, целуя наволочки «Побережья», – поддела Джанелл.
– Смейся-смейся, Джанелл. Я всю дорогу до банка хохотал.
– Наволочки? – Я понятия не имела, о чем речь.
– И простыни. Теперь девушки всей планеты спят с Чарльзом, – хихикнула Джанелл.
– Я отметелил ночью
Райан швырнул в него пробкой от шампанского. Я поняла, что шпилька пришлась ему не по вкусу, потому что бросок был сильным.
