бы та проклятая машина меня убила, а еще лучше – Анжелика. Получился бы отменный сюжет для прессы.
Райан рассердился:
– Давай без мелодрам.
– Мэри, скажи, пожалуйста, сестре, что я ухожу, и забери меня отсюда… пожалуйста, – взмолилась я.
Меня вывезли на кресле-каталке к погрузочным мосткам, по которым в больницу доставляли продукты и оборудование, – все для того, чтобы миновать репортеров с фотографами, заполонивших главный вход. До чего же было здорово усесться на кожаное сиденье седана и наконец отправиться домой – даже боль многострадального тела не заглушала радости.
За моим пабом уже толпились репортеры, фотографы и зеваки. Водителю пришлось посигналить, чтобы разогнать их с дороги. Кровь у меня вскипала от гнева и досады. Ради чего такое внимание? Чтобы запечатлеть Райана, обманывающего старую любовницу Лорен неизвестно с кем?
Венцом славного дня стал Кайл, дежуривший у моей двери вместе с другими охранниками, отгонявшими стаю папарацци. Когда машина остановилась, он снял и убрал в карман темные очки.
Наша преследовательница Анжелика по-прежнему была на свободе, а теперь и Кайл здесь – готов рискнуть жизнью ради моего спасения!
На лице его была боль, взгляд и опущенные вдоль тела руки словно говорили: «Я же предупреждал!»
Его лицо мгновенно изменилось при виде Райана. Он не скрывал ненависти. Двое мужчин обменялись убийственными взглядами. Не знаю, кто из них больше ненавидел, но злоба была почти осязаемой.
– Выходи, малыш.
Райан подхватил меня под локоть, помогая выбраться из машины. Стоять было трудно: разбитые колени плохо гнулись, а боль от ребер отдавала в бедра.
– Ой, – поморщилась я.
– Я тебя держу, – успокоил Райан и помог мне сделать шаг. – Хочешь, отнесу на руках? – шепнул он.
– Нет, – простонала я и поковыляла дальше. Незачем, чтобы его сфоткали со мной на руках и накропали новую ложь.
Кайл, отодвинув Майка, бросил Райану в лицо:
– Доволен, Кристенсен? Доволен, что твоя поклонница чуть ее не убила?
Майк мгновенно вмешался, руками и грудью оттеснил Кайла.
– Эй, посторонись. Спокойно, Кайл.
– Тебе все мало, Тарин? – выкрикнул Кайл.
Майк и еще один охранник заставили его отступить. Райан, не скрывая гнева, повернулся к нему.
– Райан, – выдохнула я сквозь боль, – уведи меня внутрь, пожалуйста! Пожалуйста!
Мне хотелось отвлечь его от упреков Кайла. Если Райан почувствует себя виноватым, легче не будет никому, а мне тем более. Вцепившись в его руку и опираясь на плечо, я позволила любимому аккуратно довести меня до двери.
У Райана оставалось всего четыре часа до самолета во Флориду. Дольше задерживать съемки он не мог: на картину были потрачены миллионы. Он и так отлучился на три дня.
Мама Райана решила пока пожить со мной, да и Мэри заскакивала по двадцать раз на дню. Я все думала, когда же им надоест видеть мои слезы. В конце концов врач выписал мне антидепрессанты.
Все мои близкие знали, что я потеряла ребенка. Через три дня после выписки из больницы об этом узнал и остальной мир. Пресса набросилась на эту новость. Подозрения о беременности выросли из того факта, что мне отвели палату в родильном отделении, а некие сотрудники больницы, пожелавшие остаться неизвестными, подтвердили их. Среди их откровений было и то, что я потеряла ребенка… внебрачное дитя Райана Кристенсена.
Пиарщица Райана распространила заявление, что я попала под машину при переходе улицы. Виновных в происшествии нет. Эту версию повторяли все средства массовой информации, заключая ее словами, что представители Райана не подтверждают и не опровергают слухи о моей беременности.
Марла специально позвонила, чтобы напомнить мне о необходимости держать язык за зубами. Ну, выразилась она иначе, но суть была именно такой. Мне очень хотелось сказать, что она может сделать со своей «заботой об имидже». Моим работникам тоже посоветовали прикусить языки и помалкивать.
Вскоре после этого мы с Райаном впервые крупно поссорились по телефону, причем его мама в это время сидела рядом со
