— Постой, я не договорил.
— Ну, что тебе еще? — спросил Ларион.
Помощник мэра шагнул к нему, быстро оглянулся, прикидывая, как далеко находится охранник, вполголоса сказал:
— Я тут подумал и о твоих способностях. Получается, ты тоже можешь приносить зло, если захочешь? Быть оружием…
— О чем ты?
Можно было не спрашивать, но Федоров хотел, чтобы Щербак четко обозначил позицию, сам сказал что следовало. Хотя, если серьезно, то тут все и без слов было понятно. Стоило только заглянуть в глаза человеку, который сейчас стоял рядом. Блестели они у него, словно в лихорадке. И лицо то и дело нервно кривилось.
Еще один вдруг подумал, что ему в руки само приплыло небывалое могущество. И надо лишь его хапнуть, чтобы стать великим и могучим, получить право бесконтрольно распоряжаться другими людьми. Все как всегда, все как обычно.
— Я подумал, что ты, если это понадобится, можешь ведь взять время жизни у кого угодно. К примеру, у врага, у преступника, осужденного к смерти.
— У преступника, осужденного к смерти, времени нет, — ответил Ларион. — Просто не осталось. Брать у него почти нечего.
— А если над ним еще суда не было? Если он еще не осужден?
— Тогда он не преступник.
— А все-таки… можешь ли ты…
— Взять у кого-то время жизни без его согласия?
— Да. Вот именно. Можешь?
— Нет, не могу.
— Это закон или принципы?
Ларион криво ухмыльнулся.
А ведь хватка у парня покрепче, чем ему представлялось. И значит, все гораздо сложнее, опаснее.
— Насчет закона — не знаю, не проверял. Мне пока хватает принципа, и отступать от него я не намерен.
— Ни при каких условиях?
— Нет, ни при каких. Если это и сделаю, то в отношении того, кто попытается меня уговорить о них забыть. Ты понял, о чем я?
— Еще бы, — пробормотал Щербак.
Что-то у него происходит с лицом, подумал Ларион. Оно побледнело или это только кажется?
— Пора мне, ждут меня, — повторил ведьмак. — Пока. Не делай вещей, о которых потом можешь горько пожалеть.
— Пока. Ничего подобного я делать и не собираюсь.
Если бы, подумал Федоров, если бы. Сдается, настает время собирать манатки. Жаль, совсем не вовремя, совсем не вовремя…
Теперь он шел торопливо, причем, свернув в очередной раз, оглянулся.
Вроде бы за ним не следили. Пока не следили. И конечно, это надо было использовать. Один из лучших способов выиграть схватку — это просто опередить противника на один шаг. А это значит…
Анна. Он вдруг понял, куда ему надлежит идти и с кем следует переговорить, причем прямо сейчас. От того, что она ему ответит, зависит многое.
Федоров двинулся к ее дому, благо до него было не очень далеко. Солнце безжалостно било в глаза, очевидно надумав его ослепить. Со стороны базарчика пахло чем-то очень вкусным. Может быть, пирожками с мясом. Лучше всех их пекла бабушка Даля. И мясо в них было не туфтовое, как у некоторых других, — остатки.
Лариону даже пришло в голову, что можно сделать крюк, завернуть на базарчик, купить пару пирожков, благо у него за последнее время накопилось много золотого лома. Вот сегодня никто его никуда чинить уже не звал. Оно и понятно. Теперь с работой будет туго.
Есть хотелось, но он все-таки не свернул, направился прямо к дому Анны. Хоть и знал, что ничего ей Щербак сделать не посмеет, все равно тревога не отпускала. Да и не в помощнике мэра дело. Тот просто выпустил джинна из бутылки, когда пустил слух, что он ведьмак, даже не понимая, что делает. Или понимал? В чем тогда его корысть? Загнать в угол? Ну, загнал, и что дальше?
Анна, как он и чувствовал, была дома. Сидела за столом, за которым обычно проверяла тетрадки. Вот и сейчас стопка их лежала на его краю, но лежала так, что было понятно — учительница к ней еще не притрагивалась. Просто вошла в комнату, положила на стол и забыла.
