— Братья старше вас?
— Да. Обоим за сорок. И оба иждивенцы, потому и управляемы. Пляшут под родительскую дудку и целиком зависят от финансовых вливаний деда. Не представляю, как их дети могут уважать таких отцов.
— Печально слышать. А как вам удалось вырваться? И не просто вырваться, а достичь таких успехов?
— По-моему, сейчас опять моя очередь задавать вопросы. Я вывернул себя наизнанку. Но что я знаю про вашу семью? Только то, что ваш отец повел себя как жалкий трус, а мама умерла, не выдержав второго сражения с раком.
— Давайте так: вы ответите на мой вопрос, а потом зададите свой.
— В таком случае я задам два, чтобы сравнять счет.
Джоузи недовольно закусила губы:
— А вам не кажется, что скучно превращать беседу в подобие спортивной игры? Мы так и будем попеременно сравнивать счет?
— Считайте, что я неудачно пошутил. Хорошо, я отвечу на ваш вопрос. Но потом будет ваш черед.
— Договорились.
— В колледже я подружился с двумя парнями: Гейбом Хэмилтоном и Джейсом Крестуэллом. Радости жизни интересовали нас больше учебы. Вечеринки, ухлестывание за девчонками. Не знаю, как сложились бы наши судьбы, если бы родители Джейса не погибли в автомобильной катастрофе. Он остался один с шестилетней сестрой на руках. И тогда в нас что-то повернулось. Вы будете смеяться, но нам захотелось стать большими боссами. Мы приналегли на учебу, а после колледжа стали строить свой бизнес. Взяли отель в аренду с расчетом затем его выкупить. Вкладывали в работу душу и сердце. Работали без выходных, без отпусков. Действовали по классической схеме: каждый заработанный доллар стремились вложить в дело. Через год удалось расшириться. Используя этот отель как плацдарм, сумели купить второй. Потом поняли: просто владеть отелями мало. Нужно постоянно развивать их сеть. Стали искать инвесторов, строить новые отели. В дальнейшем к ним добавились курорты. Доходы росли, репутация крепла. Нам становилось все легче находить инвесторов для новых проектов.
— Значит, ваш успех никак не зависел от родительской семьи?
— Ни капли. Я не просил у них ни цента. Наоборот, потом вернул им деньги за свое обучение в колледже. Я оборвал все ниточки, за которые они могли меня дергать. А пускать их в наш бизнес? Ни в коем случае.
— Надо понимать, семья ничуть не радовалась вашим успехам.
— Что вы! — усмехнулся Эш. — Для них это было как град пощечин. Во-первых, я всего добился сам, при поддержке друзей, но без помощи родителей. Во-вторых, я отказался давать им деньги. Представляете, у родителей хватило наглости утверждать, что они не жалели времени и сил на мое воспитание! Пришлось им кое-что напомнить. С таким же успехом и ваш отец мог бы заявить, что вы теперь должны тащить его на себе.
Лицо Джоузи помрачнело, а губы вытянулись в тонкую линию. Чувствовалось, ей неприятно само упоминание об отце. Эш снова потянулся к ее рукам, но на этот раз Джоузи напряглась. Руки покрылись гусиной кожей.
— Теперь моя очередь задать вам двадцать вопросов, — стараясь не замечать ее хмурого вида, сказал Эш.
— Кажется, я не задавала вам двадцать вопросов.
— Почти.
— Ладно, спрашивайте, — вздохнув, разрешила Джоузи.
Взгляд Эша мгновенно переместился на ее шею, туда, где белела полоска от снятого ошейника. Полоску он заметил сразу же, как только Джоузи вышла из ломбарда. Тогда Эш не осмелился питать никаких надежд. Но она приняла его приглашение, хотя оно и попахивало шантажом, и в ресторан пришла без ошейника. Означало ли это, что она тоже заинтригована странным притяжением, возникшим между ними? Эш мысленно приказал себе не торопиться с выводами. Это могло означать что угодно.
— Почему вы больше не носите ваш ошейник? — спросил Эш.
Левая рука Джоузи инстинктивно коснулась шеи. Глаза недовольно сверкнули. Других реакций не последовало. Ее губы были все так же плотно сжаты.
— Джоузи! Вы обещали ответить на вопрос. Почему вы не носите ошейник?
— Потому что мы с ним больше не встречаемся, — вздохнув, ответила она.
В лице Эша ничего не изменилось, однако внешнее бесстрастие стоило ему немалых усилий. Он и сам предполагал такой ответ, но не хотел торопиться с выводами.
— Что случилось?
Джоузи вырвала руку, уткнувшись глазами в пол. Эш понимал, что ей тяжело на него смотреть. Он ждал, полный решимости
