— Пока эта подруга согласна быть его игрушкой, да. Но когда ей все осточертевает и она грозит ему уйти или даже рассказать кому-нибудь о его отклонениях, он звереет. Убивает ее, находит это занятие приятным и желает повторения.
Слушая его, я все сильнее нервничала.
— А что это за неодушевленные предметы, о которых ты упомянул?
— Картинки, куклы, одежда — да что угодно.
— М-да. Но ответь мне, пожалуйста, еще раз: если человек занимается такими вещами — рисует картинки или использует кукол, — это еще не означает, что он способен на убийство?
— Нет, но в подобных делах все крайне сложно. Кто знает, сработает ли в этом человеке механизм переключения на более серьезные потребности? Сегодня он доволен картинками, завтра их ему уже мало.
— А случается такое, что подобный псих занимается и тем и другим?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, что кого-то он убивает, а кого-то просто преследует?
— Конечно. Бывает, одна женщина играет в его фантазиях одну роль, другая — другую.
— Выходит, даже тот преступник, который уже пробовал убивать, может в будущем вернуться к своим прежним, более невинным развлечениям?
— Да.
— А тот, который на первый взгляд не представляет угрозы, может оказаться гораздо опаснее?
— Естественно.
— То есть нельзя думать, что человек, который преследует женщину, мучает ее звонками, посылает ей жуткие рисунки и при этом держится на расстоянии, безопасен?
— Ты ведешь речь о Сен-Жаке?
— Думаешь, это он?
— Не знаю. Просто считаю, что мы обсуждаем именно того типа, с которым вы встретились в какой-то каморке.
— Джей Эс, я… Я говорю о проблеме личного характера…
— О чем именно?
Я все ему рассказала. О Гэбби. О ее страхе. О том, как она исчезла. О своем гневе, теперь превратившемся в страшную тревогу.
— Черт подери, Бреннан! И как ты умудрилась по уши погрязнуть в этом дерьме? Послушай меня внимательно: чокнутый твоей Гэбби, может, вовсе и не Сен-Жак. Но такая вероятность не исключается. Так или иначе, он преследует женщин. И Сен-Жак преследует женщин. А еще рисует выпотрошенные женские фигуры и носит с собой нож. Сен-Жак, или кем бы этот дьявол ни был, убивает, режет и расчленяет своих жертв. Он крайне опасен. Когда Гэбби впервые обратила внимание на этого типа?
— Не знаю.
— До или после того, как заварилась каша?
— Понятия не имею.
— Что тебе вообще о нем известно?
— Немного. Иногда он крутится возле проституток, платит им, разыгрывает сцены с нижним бельем. Носит при себе нож. Большинство женщин его избегают.
— Тебе самой все это нравится?
— Нет.
— Темпе, я обязан передать информацию ребятам, с которыми ты работаешь. Пусть все проверят. Возможно, тот парень и безопасен, ведь ты сама говоришь, что твоя подруга непредсказуема. Но кто-то угрожал и тебе. Череп. Преследователь на машине.
— Наверное, ты прав.
— Гэбби переехала к тебе. Потом неожиданно исчезла. Непременно следует подключить к этому делу копов.
— Тогда Клодель так рассвирепеет, что тут же мне назло отыщет и арестует убийцу ночных сорочек.
— Убийцу ночных сорочек? Темпе, по-моему, ты слишком часто общаешься с полицейскими.
«Тьфу, — мысленно произнесла я. — Убийца чучел, а не ночных сорочек».
— У нас есть еще один редкий экземпляр. Несколько лет он проникает в чужие дома, набивает тряпьем женские ночные сорочки, протыкает их и уходит. Его называют убийцей чучел.
