– Ты прав, я нет.
Карл хмыкнул.
– Читал я твою статью в «Вестнике», – сказал он. – Как тебе понравился этот тип, героинщик?
– По правде говоря – примитивное животное. Я бы хотела взять ещё несколько интервью, Карлик. У действующего сталкера, во- первых. У начальника полиции, во-вторых, и у какого-нибудь вояки со звездастыми погонами, в-третьих.
Карл на секунду задумался.
– С капитаном полиции проблем не будет, – сказал он. – И с армейским полковником тоже. А вот насчёт сталкера… В Зону за хабаром сейчас мало кто ходит. Выгребли хабар, осталось лишь там, куда не всякий сунется. Впрочем…
– Что «впрочем»? – помогла Мелисса.
– Есть один человек. Мой, можно сказать, родственник. Правда, он не из тех, кто охотно болтает. Ну да ты ведь журналистка, тебе положено уметь развязывать языки. Кстати, а почему ты журналистка?
Мелисса вновь налила себе в рюмку коньяку, залпом выпила и на этот раз не стала занюхивать, а изящно откусила от плитки чёрного шоколада.
– Ты знал моего отца, Карлик, – сказала она. – А я – практически нет. В детстве видела, может быть, пару раз, он тогда не слишком задумывался над тем, что у него есть дочь. А потом он однажды приехал и поселился неподалёку. Ну и занялся, – Мелисса фыркнула, – моим воспитанием. Так что я сбежала как можно дальше от него, едва выдалась такая возможность. Поступила в Оксфорд, закончила там факультет журналистики. Вернулась. Где сейчас отец, не знаю. Вот, собственно, – Мелисса улыбнулась, – и вся, хмм, девичья история.
– Понятно. Что, если я предложу тебе другую работу?
Мелисса перестала улыбаться, лицо её стало сосредоточенным и хмурым.
– Сейчас угадаю. Твоей секретаршей?
Карл закатил от притворного восторга глаза и поаплодировал.
– Браво, ты ещё и прорицательница. Так что скажешь, прорицательница?
– Нет.
– Почему? Ты можешь брать свои интервью, сколько заблагорассудится.
– Не в этом дело, Карлик, – Мелисса сдула со лба прядь светлых волос. – Я – свободная женщина, милый. А должность секретарши подразумевает зависимость от тебя. Вот если тебе понадобился бы, скажем, толковый администратор или распорядитель, я б тогда подумала. И вообще, я, возможно, вскоре выйду замуж.
– Вот как? – Карл не сумел сдержать ноток разочарования в голосе. – Что ж, поздравляю. И за кого же?
Мелисса расхохоталась.
– Карлик, – сказала она, – мне приятно, что ты ревнуешь… За подающего надежды учёного. Но я пока не решила. И кроме того, есть ещё одно обстоятельство.
– Какое же?
Мелисса подмигнула и нарочито грубо, сопроводив слова непристойным жестом, выдала:
– Милый, трахать ты меня можешь в любом статусе, в любой позе и в любое время. Устроит ли тебя?
За зиму сломанные кости срослись, костыли получили отставку. Ян теперь ходил, опираясь на клюку. Он вырыл две тысячи зелёных, закопанные под елью с расщеплённым стволом, и рассчитывал, что денег хватит до лета.
Ян был счастлив. Он даже не подозревал раньше, что счастье – это не просто когда жив и не под прицелом, а когда рядом есть другой человек, и ты счастлив уже потому, что жив и не под прицелом он.
Взрывная, гордая и сильная Сажа рядом с Яном становилась нежной, женственной и покорной. Она называла мужа Яником, как мама и брат в детстве. И носила его на руках, в первые дни после выписки из клиники ещё и в буквальном смысле. Поначалу Ян смущался и даже дулся, отказываясь от утреннего кофе в постель, обедов с доставкой на сервировочном столике и прочих знаков внимания от молодой жены, полагающихся мужчине, самцу и ночному тирану. Потом понемногу привык, и всякий раз при виде энергетическим вихрем носящейся по дому Сажи у него становилось тепло на сердце, а улыбка сама собой растягивала губы.
– Не ожидал? – спросила Сажа, взъерошив Яну волосы после того, как в первый раз они стали близки. – У меня никого не было, и я ничего не умею, Яник. Ничегошеньки. Тебе придётся учить меня.
Ян признался, что не ожидал, а от роли учителя отказался – в его предыдущем опыте превалировали скорострельные, спортивные, можно сказать, отношения на одну ночь. Вопреки опасениям, Сажа обрадовалась, сообщила, что учиться они будут вместе, и уже на
