Во рту у меня пересохло, и я сумела лишь тихо проговорить:
— Конечно, для меня это большая честь. Но я вынуждена попросить вас передать его величеству, что мы не можем, ради нашей матери. Мы ее дети, и она в нас нуждается.
Немного помолчав, архиепископ ответил:
— Боюсь, не получится. Не хотелось бы об этом упоминать, но мне известно о… недомогании вашей матери. Его величество, естественно, ничего не знает, но если проведает, то может счесть, что в таком состоянии женщина не должна и далее обременять себя заботой о сыне и дочери, которые вступают в пору юности.
Я с силой сжала руки, пытаясь подавить дрожь:
— Мы… мы ничем ее не обременяем, монсеньор.
— Никто этого и не говорил. Но вы — часть королевской семьи — жили вдали от двора с тех пор, как ваш сводный брат, король, вступил на трон. Он желает это исправить. — Архиепископ мягко дотронулся до моих стиснутых рук. — Дитя мое, я вижу, ты встревожена. Не облегчишь ли передо мной свою душу? Я служитель Господа, и все, тобой сказанное, останется в строжайшей тайне.
Мне не понравилось прикосновение его тяжелой руки, и, не в силах сдержаться, я сердито бросила:
— Мы много лет жили, не получая даже весточки от моего брата-короля, а теперь он вдруг пожелал видеть нас при дворе? Простите, но я не могу не усомниться в его искренности.
— Понимаю. Но тебе нечего опасаться. У короля по отношению к вам нет дурных намерений; он просто желает, чтобы в столь важный период его жизни ты и Альфонсо были рядом. Тебе ведь хочется увидеть маленькую племянницу, верно? И королеве не терпится оказать тебе радушный прием. У тебя будут учителя, новые комнаты и платья. Альфонсо получит собственную прислугу. Пришла пора вам обоим занять свое место в мире.
Он не сказал ничего такого, о чем бы я не думала с тех пор, как прочитала письмо короля. Казалось, я всегда знала — рано или поздно этот день наступит. Трагедия привела нас в Аревало, находившийся вдали от привычного нам мира, но королевским детям не пристало влачить существование в продуваемых всеми ветрами замках на краю света.
— А что с нашей матерью? — спросила я. — Что будет с ней?
— Его величество не собирается навсегда лишать вас матери. Как только вы обустроитесь при дворе, он пошлет и за ней. Но сперва вы с инфантом Альфонсо должны прибыть в Сеговию, чтобы отпраздновать рождение принцессы Иоанны. Король хочет, чтобы вы оба присутствовали на ее крещении.
Я посмотрела на него:
— Когда мы должны ехать?
— Через три дня. Ваша мать все знает и понимает. Донья Клара, другие фрейлины и прислуга о ней позаботятся. Твоя подруга Беатрис, конечно, может поехать с тобой, и ты будешь писать из королевского дворца так часто, как только пожелаешь. — Он замолчал, и на миг мне показалось, будто на лице его промелькнула неприятная гримаса. — Сожалею, что встревожил тебя, но обещаю — при дворе ты ни в чем не будешь нуждаться. Я хочу, чтобы ты во всем положилась на меня, ибо я твой друг. Я поддерживал вашу мать все эти годы, чтобы вы могли оставаться с ней в Аревало, но даже мои возможности небеспредельны. В конце концов, я всего лишь слуга короля и должен выполнять его волю.
— Понимаю. — Я встала и поцеловала его протянутую руку.
Он положил ладонь мне на голову.
— Милая моя инфанта, — пробормотал он, а затем повернулся и ушел, вздымая за собой мантию.
«Услуга в обмен на услугу…»
Вспомнив эти загадочные слова, сказанные много лет назад, я крепко стиснула край скамьи. Я не видела, как Беатрис вошла через открытую аркаду возле монастырских помещений по соседству с садом, вообще не замечала ее, пока не повернулась и не увидела, как моя фрейлина приседает в реверансе перед проходящим мимо Каррильо. Стоило тому уйти, как она подобрала юбки и побежала ко мне. Я расправила плечи, хотя мне казалось, что у меня подкашиваются ноги.
— Dios mio! — тяжело дыша, воскликнула она. — Это ведь был архиепископ Каррильо? Чего он хотел? Что сказал тебе?
Беатрис замолчала, вглядываясь в мое лицо.
— Он пришел за тобой и Альфонсо, да? Забирает вас во дворец?
Я уставилась туда, где только что скрылся архиепископ, а затем медленно кивнула. Подруга протянула ко мне руки, но я отодвинулась.
— Нет, — пробормотала я. — Хочу побыть одна. Иди, прошу тебя. Присмотри за матерью. Я скоро приду.
