— Зовите меня Екатериной.
Я встретилась с ним взглядом; глаза его были необыкновенно глубоки, но в то же время совершенно непроницаемы, словно покрытые льдом озера. Он мог оказаться союзником, в котором я нуждалась; с его помощью я могла бы низвергнуть Гизов и вернуть Франциску королевство. Когда-нибудь… но не сейчас. Сейчас я слишком слаба, а он чересчур уязвим.
— Вам надлежит знать, что я уезжаю не по собственной воле, — добавил Колиньи. — И не намерен всегда оставаться в стороне.
— Знаю. — Я улыбнулась ему. — Обещаю сделать все возможное ради отмены эдикта и поскорее ввести вас в Совет. Я уверена, вместе мы сможем добиться многого.
Колиньи взял мою руку и поднес к губам. Его поцелуй был сух и сдержан.
— Если до того времени я вам понадоблюсь, известите меня об этом не мешкая.
Широким шагом Колиньи двинулся прочь по дорожке. Я смотрела вслед, пока он не вошел в рощу, — и ночь поглотила его.
Мой замысел обернулся не так, как ожидалось, но все же впервые после смерти Генриха я ощутила надежду.
Глава 19
В сентябре мой сын и его королева вернулись с ничьей поездки. Вместе с Елизаветой и Клод я ждала во внутреннем дворе, одетая в черное платье, которое отныне стало моими доспехами.
Мне не терпелось увидеть Франциска. Он наверняка остро чувствовал потерю отца; как старшего из детей, Генрих с Дианой часто посещали его. Раньше неусыпный надзор этой женщины мешал мне наладить с сыном более тесные отношения, но теперь у меня появилась такая возможность. В свои пятнадцать он в глазах закона был уже взрослым, однако в душе оставался гораздо моложе. Я буду ему нужна, чтобы придать силы и благополучно провести через опасные мели, на которые загоняют его Гизы.
Мой самообман развеялся в один миг. Франциск появился в паланкине, сопровождаемый Меченым и нашей новой королевой, Марией Стюарт.
— Его величество болен! Дорогу! — рявкнул Меченый и мимо нас повел моего сына, укутанного в меха, во дворец.
Мария, дрожащая от изнеможения и бледная, последовала было за ними, но я успела схватить ее за руку.
— Что случилось?
— Бедный мой Франциск! — задыхаясь, проговорила Мария. — У него началось воспаление в ухе, и он свалился с лихорадкой. — Она выдернула руку. — Я должна быть с ним, мадам.
С этими словами она поспешила прочь, оставив меня стоять во дворе.
Капли дождя шлепали по булыжнику. Елизавета робко взяла меня за руку. Клод смущенно взглянула на меня: будучи женой герцога Лотарингского, она должна была состоять при Марии.
— Ступай, — сказала я ей. — Исполняй свои обязанности. Потом придешь ко мне и расскажешь о самочувствии брата. Понятно?
Клод кивнула и неуклюже побежала за ними, похожая в своем белом бархатном наряде на толстенькую курицу-несушку.
— Пойдем, матушка, — пробормотала Елизавета, — вернемся во дворец. Холодно.
Коронация Франциска проходила скромно — ввиду его хрупкого здоровья. А затем прибыл испанский эскорт, который должен был сопроводить Елизавету к супругу.
Я провожала ее до засыпанного снегом Шательро. У замерзшей реки Елизавета обернулась к дамам из своей свиты, приняла у них шевелящийся сверток и вручила мне. Я отвернула край заиндевевшей шерстяной ткани и увидела белую пушистую мордочку, с которой таращились на меня влажные темные глаза.
— Я еще не придумала ей кличку, — сказала Елизавета. — Она пока щенок, но и взрослой будет ненамного больше. Мне сказали, что собаки этой породы живут долго и беззаветно преданы одному хозяину.
Пушистая малютка завертелась в моих руках, пытаясь выбраться из шерстяного кокона, чтобы лизнуть меня в нос. Я смотрела на Елизавету и беспомощно молчала.
— Она к тому же весьма шумная особа. — Моя дочь рассмеялась. — Станет облаивать всех незнакомцев и служить превосходной охраной для твоих дверей.
