скивали в костре, он подкинул веток в огонь, искры полете-
ли в небо. Постепенно он успокоился и незаметно для себя
погрузился в пучину сна.
Из темноты к костру подошли два красноармейца. Они
устало сели на бревно и посмотрели на Кирилла, один был
постарше, другой совсем молодой.
— Спасибо тебе, парень, что выносишь нас к общему
захоронению, мы хоть и не герои, но повоевать успели.
Меня осколком убило, а Илюху вон пулей, прощай и спа-
сибо тебе…
Шум постепенно нарастал, крики, пулеметная стрельба,
взрывы и стоны раненых окружали его. Он открыл глаза,
мимо пробегали красноармейцы, пули с утробным звуком
впивались в их тела, на гимнастерках расплывались черные
пятна. Потом перешагивая через их тела, пошли немецкие
солдаты молча стреляя на ходу. Взрывы гранат закрыли все
дымом, немец упал рядом, изо рта у него стекла струйка
крови и темные капли падали на траву, открытые глаза
смотрели на Кирилла.
191
— Hans, weg, bleib ubrig (Ганс, уходи, останься в жи-
вых), — прошептал он синеющими губами и уронил голову.
Кирилл хотел подняться, но тело не подчинялось, он не
мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Подбежал запыхав-
шийся красноармеец:
