— Ну ты че расселся, паскуда фашистская, — крикнул
он и толкнул вперед винтовку со штыком. Кирилл почувст-
вовал как холодная сталь граненого штыка с хрустом вхо-
дит в его грудь…
Боли не было, он почувствовал что ему не хватает воз-
духа, он задыхается.
Видение исчезло, немецкие и русские солдаты растаяли
в дымке ночи, стихли крики, стихла стрельба и взрывы, пу-
ли перестали пронизывать воздух… Он не понимал мертв
ли он, ранен ли, он хотел подняться, но тело не слушалось
его…
Пуля жива, она беспристрастна и равнодушна, ее не ин-
тересуют политические взгляды жертвы, национальность,
возраст, пол и цвет кожи. Она упиваясь своим полетом не
думает ни о чем кроме того чтобы влиться в чью-то плоть и
вспоминать свой короткий, как сама бесконечность, полет.
Она летит по стволу туго входя в нарезы, на ее боках ос-
таются следы, ствол придает ей стабильность. На срезе
ствола она отрывается и прощаясь покидает его обретая ки-
нетическую энергию, она свободна и она несется вперед и у
нее есть цель. Короткий миг свободы и она впивается в жи-
вую плоть. Сердце в ужасе замирает на секунду, она чувст-
вует это, с упоением разрывая мышечные ткани. Горячая
пуля, горячая плоть и горячая кровь, она знает что второго
