сколько часов, потом всё стихло. Воронки в изрядно подта-
явшем льду чёрными пятнами в шахматном порядке распо-
лагались между чёрных уже безмолвных фигур, весь лёд
был залит кровью. На любое движение на берегу немцы от-
крывали шквальный огонь. Обезумевшие от страха солдаты
лежали на оттаявшей траве прижавшись друг к другу, те
немногие которым удалось уцелеть. Подбежавший полит-
работник попытался что-то декламировать в привычной со-
ветской манере:
— Товарищи, за нашей спиной многострадальный Ле-
нинград…
Он увидел что на него никто не реагирует, лишь услы-
шал за спиной:
— Твои товарищи, сука, в овраге лошадь доедают, иди
на х..й отсюда, пока тебе башку не прострелили…
Костров приказано было не разводить, на любой дымок с
немецкой стороны прилетала мина.
— А командиры наши в блиндажах водочку попивают
колбасой закусывая да американскими консервами, а нам,
суки, сухари бронебойные выдали, что и прикладом не ра-
зобьёшь.
— Сейчас бляди выйдут и расстреляют кого-нибудь, и
опять на лёд нас пошлют, твари.
— Не пойду, братцы, пусть тут стреляют, — простонал
солдат с залитым кровью лицом.
