пробуй-ка пошей обувь, силища нужна, сноровка да терпе-
ние, а его в «кулаки». Он на Советскую власть страсть как
обиженный, я на заводе работал, стал секретарём комсо-
мольской ячейки да в партию заявление подал. Да вот дурья
башка бате сказал, он отрёкся от меня, с той поры и не об-
щались больше. Он так сапожником и работает, свободным
говорит родился, свободным и умру. При царе говорит наша
265
Гельмут Вайсвальд.
деревня крепкая была, народишко жил небогато, но добыч-
ливо и горя не знал. А теперь небось там и трёх избушек не
осталось.
— То ли вой, то ли стон…
— Ты о чём это?
— Парень вон песню стонет.
— На Руси так уж повелось все песни о бедах да несча-
стьях, вся жизнь русского человека испокон сладкой не бы-
ла, от того и песни все надрывные, на плачь похожи. Вот и
теперь хоть в гроб ложись и помирай.
— Для русского солдата гробов нету, так в землю кла-
дут, словно матери на руки отдают, земля породила, земля и
приняла.
— Ладно вам причитать-то, на всех участках фронта
прорывы немецких линий сейчас, бежит немец.
