Ивана:
— Так значит воевали, вижу награды есть, это хорошо,
дело вашей матери вёл не я, но догадываюсь в чём там дело.
Вошёл сержант и принёс папку.
— Так дело за номером… ага… — «Сотрудничество с
фашистскими оккупантами, протокол допроса… разместила
немецких солдат у себя дома, кормила, поила, стирала им
бельё, сообщала данные о партизанах… В общем полный
букет, чего тут ещё разбираться. Заключение суда, пятна-
дцать лет лагерей ГУЛАГа, ну что всё правильно, всё хоро-
шо. А вы-то что бегаете, ведь всё по закону, Советская
власть дала ей всё, и она не имела права её предавать, дело
закрыто год назад. Я искренне надеюсь, что Ломакина Ана-
стасия Григорьевна как примерный заключённый, которому
дано право искупить честным трудом свою вину перед Со-
ветской властью исправно долбит где-то руду киркой, вме-
сте с любимыми ею пленными немецкими солдатами.
— Ты, крыса тыловая, всех тут во враги народа списал,
да полстраны в оккупации было, а ты, тварь, всех в лагеря!
— Ах вот как ты заговорил, — рявкнул Руденко и уда-
рил по столу, — яблоко от яблони недалеко падает. — Гри-
горьев! — арестовать…
Промёрзшие вагоны раскачивало из стороны в сторону,
Иван оцепеневший от холода и от всего что с ним происхо-
дит жался к такому же несчастному спина к спине. Позади
