чится она меня к себе заберёт, оставлю тебе свою плацкарту.
У нас один тут был Тимоха, без рук, без ног, намытарился по
самые ноздри, у него иконостас на груди почище нашего бу-
дет. Обсерется и лежит в говне, никому до него и дела нет.
Попросил чтобы его на пятый этаж подняли, на подоконник
посадили его, городом мол полюбуюсь, отвернулись, а он
вниз башкой и сиганул, отмаялся, сердешный…
— Я тут встречал инвалидов, они в Москву было пода-
лись, один без руки, другой без ноги, везде погнали их и
медали ни при чём. Они помыкались, сначала сигаретами
да мылом приторговывали, их за незаконную торговлю
чуть в тюрьму не упекли. Сейчас говорят по всей Москве
инвалидов войны собирают чтобы по улицам милостыню
не просили да в домы-интернаты свозят и уехать ни-ни,
тюрьмой пугают, никому при Советской власти калеки не
нужны.
Сейчас вон эшелоны из Германии идут полные добра,
даже диву даёшься откуда столько. Позавчера полные ваго-
289
Гельмут Вайсвальд.
ны роялей, потом машины, станки заводские, ящики с кар-
тинами и фарфором, чую я немцы теперь тоже пролетарии
будут, каждый день по три состава. Тут смотрю солдатики
вагон открывают, а он полный баянов, один мне и говорит:
демилитаризуем Германию мол, обезоруживаем значит.
