И пошло, поехало, сны у Игната сплошь «вещие». И не
доведись кому с недоверием отнестись к этому и уж тем бо-
лее подначить в шутку. Пригнали по этапу трех мужичков,
они делов не знали и вякнули что-то насчет — «ерунда все
это», не грузи ты нас этим фуфлом». Одного нашли с
пробитой толстым железным штырем головой, штырь так и
торчал из черепа, у второго горло было перерезано и
ветками сосновыми закидан, никто вначале ничего и не
понял. Только, когда третьего нашли пробитого ломом в
357
грудь насквозь, всем и все стало ясно. Но никто так и не
решился озвучить происшедшее...
Утро настало незаметно, роса накрыла все вокруг
— Что-то мать давно не пишет, — подумал часовой,
расхаживая по деревянной вышке, доски скрипели под
сапогами.
В прошлом письме мать писала, что всех деревенских
парней и мужиков на фронт мобилизовали, посадили в гру-
зовики и увезли, в деревне остались одни девки да старухи.
Каждый день похоронки приходят, над деревней день и ночь
бабий вой стоит. «А соседняя Лизавета совсем выросла и
про тебя выспрашивала, где да что»...
Вонь от немытых тел, грязных портянок, да
непросохшей одежды в бараке, любому выела бы глаза, но
