ствием наелся и протянул мне фляжку с остатками вина.
— Я пробираюсь из Шёнеберга, это через весь Город, я
лично подбил один русский танк фаустпатроном. Сейчас
побегу дальше. Наш дом на Потсдамерплац разрушен, я хо-
чу найти свою маму.
— Будь осторожен, — сказал я ему, он поблагодарил
меня и пошел к двери, шаги на лестничной площадке затих-
ли и он выскочил на улицу.
Американские и русские самолеты проносились низко
над улицами Берлина, где же наши парни из противовоз-
446
душной обороны,, где наши асы люфтваффе. Внизу проеха-
ло наше штурмовое орудие и пробежала небольшая группа
солдат, два офицера отдавали команды, это придавало хоть
какое-то осмысленное понятие о воинском долге и дисцип-
лине в этом общем хаосе, где картина боя менялась ежеми-
нутно. Из-за угла выехал «Студебеккер». Я поставил пере-
крестье в лобовое стекло, водителя было не видно, стекло
бликовало, я стрелял наугад, грузовик прокатился по инер-
ции десяток метров и уткнулся бампером в горящий броне-
транспортер, я передернул затвор и начал технично выби-
вать бойцов которые начали выскакивать из кузова на мос-
товую. Патроны кончились, я выбросил затвором пятую
дымящуюся гильзу, она со звоном покатилась по мраморной
плитке пола. Перезарядив карабин я увидел в оптический
