гательной смесью. Стало светлее от пяти горящих русских
танков, только пьяный дебильный интеллект мог подвигнуть
их к такой атаке, с какой целью они это сделали так и
осталось загадкой, они не ведали ни покоя, ни страха но они
отведали смерть. Пламя лизало броню и раздвигало темно-
ту, уродливые тени метались по стенам домов и по мосто-
вым, казалось что встают мертвые. Наши автоматчики до-
бивали захлебнувшуюся в атаке пехоту, которая оставшись
без танков через несколько минут после атаки оцепенела и
была растерзана пулями. Ни о каком сне естественно уже не
могло быть и речи, в темноте еще подтягивались солдаты из
разбитых разрозненных дивизий поставленных на оборону
Берлина. Спустившись вниз я раздал парням консервы и
хлеб, они накинулись на еду как будто неделю не ели, я
объяснил парням в какой части Берлина они находятся. —
Может ты с нами, — спросили они меня.
— Нет, я выбью этот сектор и буду продвигаться дальше,
из Берлина я не уйду, это мой родной город, это столица
Рейха, — ответил я.
— Ну как знаешь, но эсесовские нашивки я советую тебе
срезать, русские тебя даже в плен брать не будут, на месте
убьют, — сказал мне капитан вермахта.
— Ты позоришь форму немецкого офицера, — ответил я
ему, — а нашивки с меня снимут вместе с кожей.
448
